МОРАНА
Пролог
Наверное, во всех больницах СССР пахло одинаково: табаком и
хлоркой в туалетах, лекарствами и карболкой в процедедурных,
разными моющими средствами — в коридорах... Вот в палатах, где
лежали больные, все было индивидуально. Где-то царил аромат
свежесорванных цветов и фруктов, а где-то разило всеми оттенками
пшенной каши и вареной рыбы, частенько разбавляемой все тем же
табаком и запахом портянок. И ведь что странно: все больные во
время пребывания в медучреждении пользовались исключительно
казенными тапочками, а специфический душок пота и портянок все
никак не желал исчезать... Разумеется, помимо всего прочего стойко
пахло болезнью, и все теми же лекарствами; пирожками и газетами,
мочой в суднах и всепроникающей хлоркой пополам с карболкой. Причем
женские и мужские палаты в этом отношении были равны: и только
детские немного выбивались из общего ряда. Потому что даже
профессионально-циничные медики были все же людьми, и старались
устроить больных деток хоть чуть-чуть, да получше.
Пик. Пик. Пик. Пик. Пик. Пи-ик!!!
Пока встрепенувшаяся на посту сонная дежурная медсестра сладко
потягивалась, и пыталась не вывихнуть челюсть в могучем зевке,
проснувшиеся в коридоре репродукторы известным всей стране голосом
диктора Левитана сочно провозгласили:
— Внимание! Говорит Москва!.. Работают все радиостанции
Советского Союза!
В принципе, никто для пациентов специальных побудок не
устраивал: люди болеют, такчего их зазря тревожить? Недаром же еще
Гиппократ говорил,что сон лечит. Так что хворобые могли спокойно
себе спать... Вот только градусники у медсестры принять и сунуть
под мышку — и можно досматривать самые сладкие сны. Разве что через
десяток минут ненадолго проснуться и отдать стеклянные палочки с
запаянной в них ртутью обратно, чтобы медработник мог записать
показания шкалы в карточку висящую на спинке кровати. Еще через
полчаса в коридоре зычно начинали звать на утренние процедуры,
потом на завтрак, состоящий из жиденькой каши и кусочка жареной
рыбы: сьел свою тарелку, похлебал бледненького чая, и опять дрыхни
дальше — хоть до обхода лечащего врача! Ну, если на очередные
процедуры не надо, конечно. Или уборщица-поломойка не выгонит из
палаты, чтобы все протереть и проветрить. Потом наставало время
посещений, и вот тогда да, спать уже было сложно: но если человек
действительно хотел этого, ему и «всадница» с персональным шприцом
не могла помешать... Правда, не все посетители шли в палаты —
некоторым назначали «свидание» совсем в других кабинетах.
