Читать «Прусское наследство» - Герман Романов

- На старину его потянуло, к бородачам пузатым! Все мои свершения ведь порушит, поганец окаянный! Придушить надобно было, и вовремя, без всякого сожаления, но теперь уже поздно – бояре вокруг него сбились в толпу, вот где настоящая крамола и измена!

Петр Алексеевич выплевывал слова с нескрываемой ненавистью, и на то имелось у него веское основание. Родной сын Алешка предательство учинил, отцеубийцей стал – не только на тело посягнул, на все дела его и свершения, на которые он сам ни сил, ни времени не жалел, видя в своих помыслах становление великой державы.

И ведь почти добился своего!

Бывший царь принялся мысленно загибать пальцы, подсчитывая то, что успел сделать за четверть века правления – от «потешных» Кожуховских походов до совсем недавнего времени, когда в окончательной победе над королем Карлом уже сам почти не сомневался. А ведь двадцать лет назад шведы не зря почитались самой могущественной державой среди всех европейских стран, с крепкой регулярной армией и самым большим на Балтике флотом. И потому закономерно случилась восемнадцать лет тому назад Нарвская «конфузия», побиты были его полки юным шведским королем, которого он тогда не принял всерьез, легкомысленно отнесся.

Но много воды утекло с тех дней – Петр Алексеевич сейчас вспоминал, как сбивал солдатские и драгунские полки, готовил пушкарей, как метался по городам и весям, всячески торопя нерадивых. Как лихорадочно, в трясущемся возке писал указы, строил мануфактуры, верфи, заводы. И привлекал людишек к своему царскому делу, и «прибыльщиков» с иноземцами, и купцов с «гостями», да того же Демидова, что наладил плавку железа на Урале. И появились полки, вооруженные собственными фузеями и пушками, а на Балтике забелели паруса русского флота, и построенные его руками корабли несли флаги с Андреевским крестом, им же и придуманным. И когда гонцы приносили вести об очередных победах, он сам вместе со всеми самозабвенно кричал собственной державе «виват».

И вот все весной закончилось в одночасье – его, миропомазанного царя, столь много сделавшего и жизни собственной не жалеющего, вышвырнули из любимого «Парадиза» как поганую тряпку, за малым чуть не убили. И что худо – первенец Алешка, как тать и шпынь, подлость ту учинил, мерзавец, и забыв про писание, против него бунт учинил повсеместно, и других людишек подбил на крамолу.