
Треск. Громкий, непереносимый треск
разносится над лесом. Этот треск издает огромный пожар. Горят дома,
и исходящий от них жар ужасный, нестерпимый, кажется, поджигает
даже одежду.
Треск сопровождают крики людей и хохот
ублюдков их убивающих. На деревню напали внезапно и не щадили
никого, убивая всех от мала до велика.
Калеб сидит в погребе, сжимая старый
кинжал. Это все, что у него осталось от прошлой жизни. Позади в
самом углу прячется его младшая сестра Лили. Она сжалась от страха
в комок, обхватив колени руками и вздрагивает от особо громких
криков.
Им повезло. Калеб заметил карателей
еще в лесу, когда пошел к ручью чистить старый котелок. Он успел
добежать в деревню и поднять тревогу. Затем он бросился, схватил
сестру и спрятаться в погребе самого крайнего дома. Кроме сестры
больше ему заботиться было не о ком. Так уж вышло, что жили они
здесь приживалами. Добрые деревенские приютили сирот, поселив в
общем бараке. Калеб и Лили работали в обмен на кров и
еду.
Калеб сжал рукоять кинжала сильнее,
стараясь не думать, что с ними станет. Совсем рядом послышались
шаги, громкий, сиплый голос оповестил, что люк, ведущий в их
убежище все же найден. Калеб стиснул зубы, готовясь продать свою
жизнь подороже.
Крышка поднялась. Солдат в
желто-зеленой котте осмотрел погреб и оскалился. обнаружив
парнишку.
— И кто это у нас здесь прячется? Иди
сюда, дружок! Я тебя не обижу! — осклабился ублюдок щербатым
ртом.
Калеб даже не понял, что дальше
произошло. Солдат вдруг засипел, покачнулся и упал. Из его спины
торчал топор.
— Дикие! Это дикие! — послышались
заполошные крики.
В следующую секунду лес огласил боевой
клич больше похожий на рык. Стремительные тени выскакивали из леса
и убивали солдат. Каратели попробовали организовать сопротивление,
но их командир тут же упал, захлебываясь кровью.
Калеб наклонился, глянуть как там
сестра, а когда снова высунул голову, столкнулся нос к носу с
женщиной. Ее лицо было разрисовано странными символами, волосы
заплетены в тонкие косы, а зеленые глаза смотрели
оценивающе.
Калеб сглотнул. Это была горянка и
неизвестно что хуже, каратели или горцы, потому что о последних
ходили легенды одна страшнее другой.
Горянка что-то спросила, но Калеб
замотал головой. Он ничего не понял.
— Ты здесь жить? — повторила горянка
уже на их языке.