Я правда не думаю, что Сьюзан любит Бога. Не потому, что нельзя любить Бога и инстаграм>1 – нет, меня скорее волнуют её отношения со взрывчаткой. Я и так уже взял на себя худший грех по версии CNN – похищение белой школьницы, о более старомодных грехах и говорить нечего. А вы двое такими темпами какую-то Аль-Каиду из меня сделаете.
Короче, старик, нам надо поговорить. Не нам с тобой, а мне с моими читателями. И не надо грязи, меня читают. Только что ещё один подписался!
В общем, этот парень в тёмных очках, похожий одновременно на офицера полиции Майами и на первый труп в его карьере— это Аз, мой напарник. Вообще-то я давно мечтал его вам представить, и совсем не так. Я мечтал сказать: «Дамы и господа, современный Прометей», но каждый раз обламывался.
В первый раз на шум прибежали констебли, стащили его с забора и начали пересчитывать ему рёбра дубинками, но всё сбивались со счёта. Клянусь, я дрался с ними как лев, или как очень крупный козёл, по крайней мере, но система оказалась сильнее. А юная Мэри, ни жива ни мертва, глядела из окна, укрывая огонёк свечи от холодного дыхания Лондона, и крикнула только: «Бога ради, остановитесь! Вы же убьёте его!»
Мэри вот точно любила Бога. Мэри любила всех, даже оборванного и избитого незнакомца в каторжной робе, страшного как грех, с чёрной египетской землёй под ногтями и в сердце. Она любила его, пока констебли его ненавидели, и с каждым ударом становилась чуточку несчастнее. Когда же его, закованного, затолкали наконец в объятья «Чёрной Марии», белая Мэри осталась совсем несчастной.
А вот я не пал духом. Я знал, что в следующий раз у нас получится.
И в следующий раз у нас получилось. Почти. Это если не считать тот раз с Сарой в Луизиане. Вот это было полное фиаско, да. Но его я бы не считал, потому что мы вообще ошиблись девчонкой. Ну, как «мы» – Аз ошибся. Я понимаю, что он слепой, но как можно было не учуять? Он всё грешит на свою аллергию на собак. Грешит, ха. Дошло?
Но собак там правда было полным-полно. До сих пор помню их лай за спиной, и мечущиеся огни фонарей, и крики. И перепуганное лицо Сары. Не знаю, любила ли она Бога, но нас с напарником она как-то сразу не очень полюбила, и совсем разлюбила, когда до нас вдруг дошло, что мы зря вытащили её из отчего дома и потащили в ночь, под пули, ломать ноги об оросительные трубы.
