Тепловоз и полтора десятка вагонов зелёного цвета, резко постукивая на стыках рельсов, словно ударяя металлическим кольцом об стекло, и покачиваясь, словно танцовщица, шли на подъем в гряду пока ещё невысоких холмов. Был поздний вечер. Один из тех летних вечеров, когда заходящее солнце, уже не так давящее жаром и не бьющее в глаза светом, ненавязчиво пробивается сквозь пыль, покрывающую плотным слоем окно снаружи, и придаёт вполне обычному купе вид таинственный и менее обыденный.
И ты ожидаешь, что из покрытых слегка желтоватой травой холмов, остывающих от дневного марева, неспешно проплывавших в окне, сейчас выскочат гикающие и палящие из обрезов разбойники. А пассажиры, как в приключенческих фильмах, вытащат оружие и будут дружно отстреливаться, защищая свою жизнь и скарб от любителей «это уже моё».
Но нет, дорогие романтики, любители литературы о благородных героях, это был вполне обычный поезд конца восьмидесятых годов двадцатого века, из эпохи, когда неблагородные разбойники только готовились выйти на сцену и устроить кавардак с кавалькадой. Ненастной алчности, дикости и ненависти. Прямо как в ковбойских фильмах, когда подонки захватывают городок на Диком Западе, и цинично грабят всех и издеваются над беспомощным населением. До этого оставалось почти два года. До Спитакского землетрясения 1988 года – меньше шести месяцев.
В одном из вагонов ехали трое пассажиров, со своими делами, заботами, волею случаев оказавшиеся в одном купе. События, о которых пойдёт речь, позволят немного по-другому взглянуть на то, что будет происходить в этом регионе чуть позже.
Один из них, поджарый, мускулистый голубоглазый юноша, сразу после отправления поезда уютно устроился на верхней полке, и никак себя не проявлял, сосредоточенно читая толстую книгу. Юноша и юноша. А вот подсевшие на одной из маленьких станций, наконец рассовавшие по багажным полкам и ящикам свои многочисленные корзинки, кульки и прочий скарб нечасто ездящих в путешествие, и уютно расположившиеся на нижних полках купе старик и старуха были весьма колоритны и активны.
Развернув нехитрую дорожную еду – ароматный, хрустящий поджаристой корочкой «разданский» хлеб, лаваш, остро пахнущий желтоватый сыр, пока ещё свежую зелень, завёрнутую в фольгу, яйца, дожидавшиеся, пока их очистят от кремовой скорлупы, пунцовые помидоры, которые вместе с сыром и зелёными огурцами без пупырышек смутно напоминали итальянский флаг, негромко переговариваясь, и неспешно готовились приступить к вечерней трапезе, которую трудно было назвать ужином, это был скорее плотный перекус.
