Мальчишка лет восьми уткнулся мордочкой в живот нашего второго пилота Фроловой обхватив её ручонками за талию. Так они и стояли на посадочной полосе вдвоём будто расставались навсегда.
– Мам, ну зачем ты покрасилась? – спросил пострелёнок, указывая пальцем на развиваемые ветром за спиной красно-рыжие локоны женщины. – Теперь рыжая как Катька Пегова из 3 «Б»!
Анастасия Валерьевна улыбнулась и присела на корточки рядом с сыном:
– А ты помнишь какого цвета у меня кончики волос были?
– Ну… рыжие, – чуть помявшись ответил мальчишка.
– Вот! В твоём возрасте я была рыжая, а потом посветлела.
Генка, изумлённо и одновременно забавно, как это могут делать только дети, распахнул глаза и рот:
– Не обманываешь?
– Правда-правда! – поцеловала в щёку сына Анастасия Валерьевна. – Вот я и подумала тряхнуть стариной. Вспомнить какой была.
Робот-погрузчик вильнув в сторону, чтобы не задеть людей, недовольно запиликал, но Фроловы на него даже внимания не обратили.
– Ты не старая!
– Точно? – даже сверху мне было заметно как зелёные глаза женщины блеснули.
– Точно-точно! – запрыгал на месте Генка. – И самая красивая у меня!
Фролова от души рассмеялась и прижала мальчишку к груди.
– Спасибо милый. Дай я тебя обниму. Слушайся тётю Полли пока я в рейсе, – рука Анастасии Валерьевны погладила светлые волосы сына. – Хорошо?
– Хорошо, – кивнул тот в огорчении надув губы. – А можно мне с Франтишеком и Шарлем на выходных за город к Генриху съездить?
– Конечно, милый. С мамой-Гелей я уже договорилась.
– А в поход когда? Ты обещала в поход? На водопады! Помнишь?
– Обещала – значит пойдём. Вот вернусь, возьмём всех твоих мальчишек и… Злату, – на последнем слове Фролова сделала акцент подмигнув сыну.
– Ну мама! – мальчишка смутившись покраснел при упоминании своей одноклассницы.
– В общем всех возьмём и в поход, – улыбнулась та, посмотрев на личный коммуникатор на запястье. Наверняка ей Степаныч уже трезвонил, груз-то весь уже на борту.
– И Злату? – робко спросил сынишка, пряча глаза.
– И её, – потрепав щёку сына, Фролова коснулась указательным пальцем его губ.
Подпрыгнув на месте от радости, Генка ещё раз обнял мать, ткнувшись ей носом в живот, и побежал к одиноко стоявшей в отдалении очкастой высокой тётке похожей на кобру. Схватившись за её руку, мальчишка замахал ручонкой Фроловой:
