Трухо молчал.
Трафо отломил новый кусок от лепешки и заметил, что тот слишком
велик. Паренек протянул руку:
— Поделись. Я тоже хочу покормить их с руки.
Так они просидели час, молча кормя ленивых карпов, прежде чем
Трухо поднялся и сказал:
— Ты прав. Во всем. Мне было удобнее себя жалеть, чем оглянуться
и посмотреть на все трезво. Не сердись на меня. Завтра я пойду с
отцом. Пора начинать взрослую жизнь. Еще ко всему Улдыз…
— Что опять с ней не так?
— Я же старший брат. Мне ей и приданое собирать. Боюсь, не
управлюсь вовремя, — рассмеялся Трухо. — Еще раз — спасибо тебе.
Этого разговора мне не хватало, видимо.
— Спасибо тебе, — с нажимом на последнее слово ответил Трафо, —
за то, что понял.
Колкий ветер бил в грудь, швырял в лицо ледяные крупинки. Ноги
скользили на обледенелом утесе, и порывы стихии помогали Трафо не
соскользнуть вниз, где под ногами бушевало море. Холодными,
мертвыми руками отталкивала буря от обрыва глупого человечка,
дерзнувшего выйти на улицу в ненастье.
На непокорных волнах, грохочущих у подножья каменной преграды,
одинокой хилой щепкой смотрелся грозный боевой корабль, растеряв
всю грозность свою, уронив мачту в этом последнем для него
сражении. Да, видно, что этот бой не пережить морскому дракону,
который, несмотря на всю плачевность своего положения, продолжал
скалить стальные зубы, торчащие из деревянной пасти его. Маленькие
человечки мертвой хваткой вцепились в снасти, молча взирая на небо.
Лишь один из них открывал и закрывал рот, но из-за грохота волн
неслышен был его крик —кормчий не покорился, возможно, не взывая, а
проклиная Богов.
Черная волна подхватила судно, и, как бы ни ворочал рулевое
весло непокоренный воин, понесла жертву свою прямо на скалы. Треск.
Стоном отразился от камня последний "рык" дракона. Удар, отхлынула
волна, и вот на поверхности лишь жалкие обломки. Сколько бы ни
вглядывался Трафо в черную воду, так и не увидел ни одной головы.
Все погибли. Никто не спасся.
Горький ком сдавил горло. Крикнуть, яростно извергнуть из утробы
засевший глубоко страх — нет сил. Жизнь человека! Что ты есть?
Зачем? Как прожить надо, чтобы подобная смерть настигла? Нет
ответа.
Слабо шевельнулось в груди, ком перевернулся. Стало чем дышать.
Тепло поднялось от пяток, окутало страх, и сквозь изболевшуюся
грудь выпихнуло наружу. Прямо на поднесенные к лицу ладони. Трафо
смотрит на ладони и видит белесую дымку на них — вот он, страх его.
А под дымкой — не диво ли — око закрытое трепещет ресницами,
вот-вот откроется.