Тактика «не замечай ничего» с треском провалилась. Оставалась
еще одна – и генералу было очень интересно, кто первым не выдержит
и сунется с поучениями.
Король прошел к небольшому возвышению, на котором стоял трон,
сел, придвинул небольшой столик с письменным прибором и обвел
собравшихся внимательным взглядом.
– Благодарю всех, кто находится в этом зале. Рад видеть вас.
Разумеется, не прийти на Совет или прислать кого-то вместо себя
придворные не могли. Традиция определяла, кто именно, в каких чинах
и с каким числом помощников от какого ведомства должен
присутствовать здесь. И она же повелевала юному королю, тем не
менее, благодарить собравшихся за то, что пришли.
– Садитесь же, прошу вас.
И снова традиционная формула.
Что ж – его новоиспеченное величество мил, обаятелен и
произносит предписанные обычаем «благодарю» и «прошу», не кривя
лица, не превозмогая собственную надменность... нет, определенно
кто-то должен выскочить с поучениями, не сможет не выскочить! Ведь
юный король так безукоризненно следует предписаниям обычаев... вот
только не должно забывать, что традиция – страшное оружие в умелых
руках.
А в том, что руки у этого венценосного проходимца умелые,
генерал не сомневался ни на миг.
Как и в том, что песик здесь находится никак уж не случайно.
Придворные неспешно, с достоинством усаживались за столики. Все
те же обычаи давным-давно определили, где должен обретаться столик
военного ведомства, к примеру, где – казначейский, где и вовсе
располагается Главный Цензор. Одним словом, торжество этикета и
вообще всевозможное благолепие. Если сравнение приискивать – ну ни
дать, ни взять залитый солнцем весенний луг: так прекрасна шелковая
зелень его травы, прячущая разбросанные по земле железки-«ежи» и
заранее выкопанные и прикрытые слоем дерна ямы.
Генерал всегда дивился – ну откуда берутся наивные создания,
готовые даться в обман и поверить в вопиющую невинность луговой
травы? Невинности в прифронтовой полосе, а уж тем более вблизи от
поля битвы днем с огнем не сыщешь. И все же из войны в войну
чья-нибудь кавалерия вылетает на полном скаку в пестрое разнотравье
– и атака захлебывается, и победный клич сменяется криками боли и
ужаса, истошным ржанием и визгом лошадей – только оттого, что у
военачальника не хватило либо ума, либо терпения.