Тем временем, Порохова пихнула локтем
геолога. Он, вспомнив о своей роли формального лидера, вышел
вперед, прокашлялся и поприветствовал жителей от лица своего
отряда. Из всей толпы он выделил самого прилично выглядящего
человека, седобородого, но крепкого еще мужичка, немного
сгорбленного под тяжестью лет, но все же твердо стоявшего на ногах.
Одежда его, в отличие от остальных сервов, судя по виду, была
сделана из льна, а не шерсти, а из-под кожаных сапог выглядывали
приличные обмотки, намотанные крест-накрест, вместо торчащего у
прочего мужичья сена. Робер не знал истинного его статуса, был ли
он официальным старостой или просто неформальным лидером этой
общины, но это и не было важно.
Геолог повелительно подозвал его к
себе и сначала расспросил его о названии и расположении поселения,
затем о ближайшем городе. Как и ожидали члены экспедиции, ближайшим
городом оказался Монпелье, расположенный всего в дневном переходе
от поселения. Во время разговора Порохова стояла рядом со своим
названным мужем и иногда шептала нужные вопросы ему на ухо.
Поначалу разобрать акцент старосты было сложно, так же, как и ему
понимать речь геолога, но все же через некоторое время они нашли
общий язык. Убедившись, что экспедиция находится именно в том
поселении, которое они наметили, геолог приказал, да, да, именно
приказал, старосте предоставить им ночлег и сопровождение до
города.
Староста не посмел возражать таким
важным гостям. Пропустив их за ворота, Бернард, именно так звали
старосту, пошел раздавать своим подчиненным указания, хлопоча об
ужине и ночлеге для уставших путешественников. Оставшись без
присмотра, члены экспедиции смогли как следует рассмотреть
поселение. Центральное место деревни занимал крытый колодец. По
всей видимости, он был самым посещаемым местом, так как земля
вокруг него была вытоптана до твердости камня. Близ колодца
сгрудились чуть больше дюжины кривоватых деревянных жилых изб. А
ближе к частоколу располагались прочие хозяйственные постройки:
загоны для скота, птичники и сараи. Во всем селении не было видно
ни одного окна или даже дымохода, по всей видимости, дома топились
по-черному. Замершие было во время прибытия незнакомцев люди
возобновили свое муравьиное копошение, никто не сидел без дела:
перекладывали между сараями корзины, тащили воду от колодца, что-то
мастерили, кто-то задавал козам корма, кто-то загонял кур в птичник
на ночь, и только самые маленькие дети, еще слишком несмышленые,
чтобы выполнять какую-либо работу, бесцельно бродили туда-сюда без
присмотра.