Историк, наконец, выговорилась, и в
обеих камерах повисла звенящая напряженная тишина.
– Ну и мразь же вы! – зло процедил
сквозь зубы физик и отошел от отверстия.
Больше он не откликался на зов Софии.
Лебо не хотел иметь никаких дел с предательницей, ему стала
равнодушна ее судьба. Вместо этого ученый с тройным упорством
продолжал проделывать отверстие в камеру инженера.
Через несколько недель упорной работы
и рук, истертых до кровавых мозолей, его прутик, ввинтившись в
очередной раз в стену, встретил на пути лишь воздух. Небольшой
камешек, прилипший к шву кладки и слегка подтолкнутый палочкой,
оторвался и упал, звонко стукнув по каменному полу.
– Что? Кто здесь? – услышал Лебо
далекий голос резко подскочившего на постели инженера.
– Лоренцо, я тут. Вы слышите мой
голос? – позвал он его.
– Поль, Поль, Поль, Поль, Поль, Поль,
Поль, Поль – забубнил Маркезе, каждый раз искажая тон, с которым
произносил он его имя.
– Лоренцо?! – обеспокоенно окликнул
его Лебо, не понимая еще, что происходит.
– Я очень рад, что вы навестили меня
в моих кошмарах, – Лоренцо обнаружил источник звука и буквально
прижался к открывшемуся отверстию, будто пытаясь просочиться сквозь
него в другую камеру. От долгого молчания голос его звучал хрипло и
глухо, – я уже думал, что кошмарам хватит фантазии только на колеса
и жернова смерти.
– Я с вами, Лоренцо…
– Поль, вам стоит понять, что вы мне
только кажетесь, вас не существует, а, может, никогда и не
существовало, – внезапно доверительно сказал инженер, – но это не
важно! Темнота ошиблась, она привела вас ко мне, чтобы мучить мою
совесть, но это, наоборот, шанс для меня!
– Друг, не сходите с ума! – попытался
вразумить его Лебо.
– Я во всем сознаюсь, признаюсь,
сознаюсь, признаюсь, – продолжал без паузы, бубнить Маркезе, словно
и не слушая возражений Поля. – Каждый день я слышу ее колесницу над
моей головой, – вдруг страшным голосом зашептал инженер, – она
появляется ровно в одну и ту же секунду, нет, это не может быть
смертный! В предрассветный час проносится она по городу, пожиная
трупы грешников, умерших ночью. Но я сейчас все вам расскажу, и она
не возьмет меня! Не сможет меня взять!
«Бедняга, – подумал Поль Лебо, – ему
досталось больше всех, кажется, долгое пребывание во тьме и
одиночестве свели его с ума».