– Это что-то новенькое, – шепчет
Бергер и начинает тихонько истерично смеяться. – Он требует, чтобы
я принёс ему какую-то там соль и обозвал меня безмозглым
мальчишкой. – Кирилл глубоко вздохнул и расслабился. – Ну, хоть не
заливает меня слезами, – глаза его счастливо блеснули. – Можешь
познакомиться с моим персональным кошмаром, Рома.
Незнакомец в это время смерил
Кирилла надменным взглядом, резко повернулся, взмахнув плащом, и
исчез, как будто скрылся за невидимой дверью.
Роман, который привык лицезреть и не
такое, повернулся к Бергеру и, стараясь, чтобы голос его звучал
спокойно, спросил:
– Ну, и что в нём такого
страшного?
– Теперь ничего, – с облегчением
выдохнул Кирилл, прислоняясь к шкафу. И блаженно улыбнулся в ответ.
– Странно. Я его почти люблю, – задумчиво пробормотал он.
Роман почему-то обиделся, хотя ему
незнакомец тоже показался странно притягательным:
– Да ты всех любишь!
Кирилл только хмыкнул.
– И, кстати, почему ты решил, что
это из-за меня он вернулся?
– Ну, это всегда так бывает. На тебе
столько информации грязной. Я тебя пустил, а ты за собой всю эту
грязь притащил. Хорошо, чего похуже не привязалось. И о чём я
только думал? – Бергер поёжился. – Если ночью всё начнётся по
новой, мне придётся сказать Николаю Николаевичу…
– Оставайся.
– Чего?
– Оставайся у меня ночевать, –
терпеливо растолковал Роман.
– Мама не разрешит, – неохотно
протянул Кирилл. – Да и зачем?
– Как, зачем? Мамочка что ли тебе
поможет, если ты ночью начнёшь рыдать от ужаса? Да она поседеет,
когда увидит тебя в таком состоянии!
– Не преувеличивай, – нахмурился
Бергер, но задумался. – А ты чем поможешь?
– Ну, во-первых, я не испугаюсь. Ко
мне по ночам не невинные фантомы обычно приходят, а вполне реальные
покойники, или что похуже, как ты изволил выразиться. А во-вторых,
я с тобой церемониться не стану: за шиворот и головой под холодную
воду. Ты у меня живо в норму придёшь!
– Заманчивая перспектива, – уныло
протянул Кирилл. – Ладно. Где телефон?
***
Испытывать романово терпение Бергер
начал практически сразу. Во-первых, он категорически запретил ему
пить на ночь кофе. Любовно погладив обретённый на кухне пучок
свежей мелиссы, который не так давно послужил Роману для украшения
мороженного, он заявил, что не задержится в его доме ни секунды,
если Роман посмеет отказаться от чая с этим чудесным по своим
свойствам растением. Пришлось подчиниться.