Ливанов встретил его с
распростёртыми объятиями. Затянутый в свои любимые джинсы он
выглядел необыкновенно энергично, как будто прямо в данную минуту
собирался, по крайней мере, покорить Эверест. Его кипучая энергия,
требовавшая, по-видимому, от своего хозяина постоянных жертв,
побудила его затеять в доме грандиозную уборку: в комнате гудел
пылесос, на распахнутом окне висела мокрая тряпка, шторы бодро
полоскались в стиральной машине. А в кухне обиженно мяукал кот,
которого заперли там во избежание несчастного случая – чтобы
бестолковое животное не сигануло бы в открытое окно за какой-нибудь
пичужкой.
– Лучше предсказуемая неприятность,
чем, к примеру, неожиданная травма, – охотно делился своими
соображениями Ливанов, протирая плафоны в люстре. Он пытался
объяснить Роману мотивы своего добровольного энтузиазма в деле
наведения чистоты и порядка. – Знание – очень практичная вещь,
Рома. Астрология – прекрасный тому пример. Есть энергия – есть
событие, нет энергии – нет события…
– А Вы разбираетесь в астрологии? –
осторожно спросил Роман. Ему давно хотелось познакомиться с этим
предметом поближе.
– Вообще-то я дипломированный
астролог. – Ливанов спрыгнул со стула и кинул тряпку в ведро.
– Научите? – мгновенно загорелся
Роман, чем несказанно удивил хозяйственного журналиста.
– Разве Руднев тебя не научил?
– А разве Руднев астролог?
– Он очень хороший астролог, Рома.
Можешь мне поверить. – Ливанов сел на подлокотник кресла и с
интересом поглядел на подростка.
– Отлично! Буду иметь в виду, –
бодро улыбнулся Роман. Но, поскольку Ливанов продолжал
гипнотизировать его любопытным взглядом, уже раздражённо добавил, –
Перестаньте меня жалеть. Андрей Константинович не брал меня в
ученики. У нас сразу был уговор: я выполняю его поручения, он
отвечает на мои вопросы. Всё.
– Я-ясно, – задумчиво протянул Павел
Петрович, насмешливо блестя глазами.
Под его рентгеновским взглядом
Роману стало как-то неуютно.
– Вы мне не ответили, – сухо
напомнил он.
– Какие могут быть разговоры? –
Ливанов сразу вскочил и по-молодецки встряхнул своей кудрявой
шевелюрой. – Конечно, научу! Сейчас я с уборкой закончу и
приступим!
Вдохновлённый открывшейся вдруг
радужной перспективой Роман вызвался своему благодетелю помочь, о
чём изо всех сил старался потом не жалеть, потому что ещё целый час
ему пришлось протирать зеркала, пылесосить книги, а напоследок –
стирать пыль с листьев огромного фикуса, у которого этих самых
листочков было наверное тысяча, никак не меньше.