***
Уже поздний вечер, а Роман всё ещё
корпит над расчётами: Ливанов заставил его вручную вычерчивать свою
натальную карту и самостоятельно высчитывать аспекты. Роман не в
претензии – ему хочется детально разобраться в процессе составления
гороскопа. Компьютерная астрологическая программа хороша для того,
кто отлично понимает какие операции остались «за кадром» между
введением в память компьютера необходимых данных и мгновенным
появлением на экране монитора готового результата.
Ливанов подсаживается к столу, за
которым расположился Роман и глядит с интересом, но не на карту, а
на него самого. Роман отвечает ему вопросительным взглядом.
Ливанов улыбается лукаво:
– Ты так увлёкся, – хмыкает он. –
Вокруг тебя уже воздух искрит. Сразу видно – человек дорвался до
того, о чём страстно мечтал.
– А я и не скрываю. – Роман небрежно
поводит плечом. – Жутко затягивает. А что – домой пора?
– Да ладно уж! Оставайся, – широко
улыбается Ливанов.
– Здорово, – счастливо выдыхает
Роман. – Спасибо.
– Но, по-моему, пора перекусить, –
безжалостно добавляет Павел Петрович и Роман вздыхает.
– А можно, я сначала закончу? Ну,
всего полчасика!
– Да какие полчасика? Здесь до
рассвета работы! – хохочет Ливанов. – Всё-всё – пойдём. – Он
отбирает у Романа ручку, закрывает эфемериды и тянет его за собой
на кухню.
В кухне светло, уютно. Фарфоровые
тарелочки на стенах – с нежными, тающими пейзажами светящимися
почти акварельной прозрачностью. Небольшой круглый стол уже накрыт
и Роман усмехается:
– Перекусить? – Перед ним стоит
тарелка, доверху наполненная пловом. И огромная миска овощного
салата недвусмысленно возвышается в середине стола. – Признайтесь –
Вы внебрачный сын Радзинского…
Ливанов от души хохочет:
– Не стану отрицать – мы родственные
души. Но абсолютно похожих людей, увы, не бывает.
– М-да? А чем, например, Бергер
отличается от Аверина? Меня иногда пугает их… м-м-м… идентичность,
– осторожно интересуется Роман.
– Аверин более нестабильный.
Депрессивный. За ним, как говорится, нужен глаз да глаз, – охотно
делится информацией Ливанов.
– Вы серьёзно? – изумляется Роман. –
А мне казалось, что Аверин совершенно лишён каких-либо эмоций. Он
такой… бесстрастный и… безжалостный.
– Он много лет потратил, чтобы
решить эту проблему. Теперь он, как мы шутим, Мастер Безмятежности.
Но я помню другие времена…