– Что с ним дальше будет – с шефом?
– тихо спрашивает Роман.
– Посмотрим, Рома. У него, как и у
тебя, теперь есть шанс начать новую жизнь. Захочет ли он этим
воспользоваться? Как знать…
– У Вашей жены тоже есть
ясновидение, – невпопад говорит вдруг Роман.
– Что?
– Она сейчас на меня смотрит.
– Привет ей передавай, – смеётся
Ливанов.
– Ушла, – бормочет Роман.
Здоровенный рыжий котище прыгает
Ливанову на колени.
– Ну чего тебе, животное? – ласково
спрашивает тот и треплет пушистый загривок. Кот мурлычет громко,
как трактор, и трётся о рубашку хозяина, оставляя на ней множество
медно-красных волос. Роман глядит на кота с тоской: зверь доволен
жизнью, он счастлив. Ему не надо выбирать, не надо решать. Может
лечь на дно? Как Панарин. Стать обычным подростком. О чём там они
мечтают? Фу-у-у!.. Вот где настоящая тоска! Нет уж, свои
увлекательные муки я ни на что не променяю, решает Роман. Торопливо
допивает чай и выжидательно глядит на Ливанова:
– Я пойду, а? Хочу закончить
сегодня…
– Иди-иди, – усмехается Ливанов. –
Посуду помою и посмотрю, что там у тебя получилось.
«А обычные люди по ночам спят», –
торжествующе напоминает себе Роман, – «И не строят натальных карт.
Разве это жизнь? Пожалуй, вопрос с выбором можно окончательно
закрыть». Кот смотрит на него одобрительно и неожиданно
подмигивает. Показалось?..
Это был, кажется, первый день в
жизни Руднева, когда Андрей Константинович забыл побриться. Точнее,
не забыл, а просто не нашёл в себе сил и желания выполнить эту
простую процедуру. Было видно, что господин адвокат совсем потерял
вкус к жизни. Он смотрел в окно, за которым громыхало пыльное лето,
и испытывал отвращение к каждому явлению, которое навязчиво
беспокоило его органы чувств: резкий дневной свет, тоскливый
больничный запах, хриплое дыхание и периодическое покашливание
соседа по палате – грузного отставного генерала. Поэтому вполне
закономерно, что первыми словами, которые услышал поутру доктор
Панарин, зашедший проведать старого приятеля, были:
– Киса, забери меня отсюда, –
произнесённые глухим, надтреснутым голосом.
Оценив больной отсутствующий взгляд,
которым Руднев упирался в этот момент в потолок, а также общий –
отнюдь не цветущий – вид господина адвоката, Женечка азартно,
по-разбойничьи сверкнул глазами и, задумчиво погладив бороду,
как-то недобро ухмыльнулся. После чего исчез, пробормотав что-то
вроде «щас!».