– Так открой окно пошире!
– Чтобы ты утром с соплями
проснулся? Благодарю покорно!
– Опять я виноват?
– Что значит – опять? Можно подумать
я только и делаю, что претензии тебе предъявляю!
– Ладно, – обречённо вздыхает
Аверин. – Иди сюда. Подушку только захвати. По пути можешь открыть
все окна в квартире. С тобой я точно не замерзну – ты же как
печка!.. – и он с тяжким вздохом падает обратно на подушку.
Радзинский бодро стучит в темноте
рамами, отдёргивает плотные шторы. В комнате сразу ощущается лёгкое
движение прохладного свежего воздуха. Прошлёпав босыми пятками в
спальню, Радзинский роняет на постель свою подушку и довольный
плюхается на спину рядом с Авериным. Удобно устроившись у него на
плече и до подбородка укутавшись одеялом, Николай Николаевич ещё
раз вздыхает, закрывает глаза и намеревается уснуть.
– Коль, – виновато шепчет
Радзинский.
– Ну что ещё? – недовольно бормочет
Аверин, не открывая глаз.
– Коль, пообещай, что не умрёшь
раньше меня.
Аверин подскакивает и с изумлением
всматривается в блестящие в полумраке глаза Радзинского.
– Кеш, ты спятил? Тебя в той комнате
галлюциногенный комар укусил? Или ты по ночам всегда бредишь – я
просто не замечал?
– Ты обещал не смеяться… –
бархатистым баском упрекает Радзинский.
– Я разве смеюсь? Я в шоке!
– Ты не смеёшься – ты издеваешься.
Это одно и то же.
Аверин, опираясь на руки, нависает
над ним.
– Это от меня не зависит. Как я могу
тебе обещать?
– А ты попроси.
– А сам чего не попросишь?
– Уже попросил.
– Ясно. – Аверин ложится обратно,
снова устраиваясь на широкой груди Радзинского. – Обещаю попросить,
– бормочет он.
– Смотри, не забудь!
- Забудешь такое – как же! – бурчит
Николай Николаевич себе под нос. – А позже можно? – ворчливо
спрашивает он через некоторое время.
– Нет, Коля, я за тебя волноваться
буду! – обиженно восклицает Радзинский.
– Так ты, значит, хочешь, как в
сказке: «Жили они долго и счастливо и умерли в один день»?! –
Аверин слегка приподнимает голову и тут же роняет её обратно. –
Можно тогда одновременно высвободить сознание – и в Нирвану! Как
тебе такой вариант?
– Это слишком на самоубийство
смахивает. И потом – не хочу я в Нирвану! Что я там забыл? Там
тоска, наверное…
– Правильно. И Аделаида…
Радзинский начинает сотрясаться от
беззвучного смеха. Аверин терпит какое-то время, потом тычет его
кулаком под рёбра: