— Как вы думаете, Терри... вы же
позволите обращаться к вам по имени? Ну вот и прекрасно! Все же
разница в возрасте позволяет мне обращаться к вам с родственным
участием, как к племяннику.
Не зная, куда деть руки, Терри
положил локти на стол, сплел пальцы в замок и уставился на них так,
словно прежде никогда не видел.
— У вас есть предположения, зачем
нам с господином Фархадом понадобилось побеседовать с вами?
Терри вздохнул. Подавил первое
побуждение все отрицать, как мальчишка, которого застали рядом с
разбитой вазой. Он никакую вазу не разбивал и не нес
ответственности за преступления матери. Они должны это
понимать.
— Допросы продолжаются? Я устал
говорить о том, что мать не посвящала меня в свои планы. Последние
несколько лет я почти не видел ее... Я подписал все бумаги. Что от
меня еще требуется? Я правда не понимаю, просвятите меня, господа,
не сочтите за труд. — Последняя фраза все испортила. Ее не удалось
сказать так же спокойно и размеренно, как первые. Терри услышал
истерические нотки в собственном голосе и прикусил язык.
Фархад заинтересовался столовым
ножом. Он покрутил его в пальцах и зачем-то попробовал ногтем
остроту лезвия с зазубринами. «Паршивая сталь, ювелиры ничего не
смыслят в добрых металлах», — проворчал он себе под нос. Риттау
посмотрел на него таким же взглядом, каким отцы смотрят на
непослушных наследников. Степняк фыркнул и отложил прибор в
сторону.
— Вы ошибаетесь. Допрашивать мы вас
не будем, Терри. Все бумаги за вашей подписью мы читали очень
внимательно, и нам казалось, вопросов к вам никаких быть не
может... До тех пор пока вы не заблокировали двери в зале заседаний
Королевского суда. Вы понимаете, как ваша... выходка выглядела со
стороны? Вы можете предположить, что подумал о вас его
величество?
Терри почувствовал, как у него
краснеют уши.
— Я не... — он осекся, потому что
только в этот момент полностью осознал, что на самом-то деле у него
не было ни малейшего шанса оправдать свой поступок в глазах
короля.
— Вы слишком молоды, и, должно быть,
не представляете, каково это — переживать предательство со стороны
того, кому всецело доверял. Измена близкого человека — а кто может
быть ближе родственника? — оставляет в душе кровоточащую рану,
будто этот человек собственными руками вырвал ваше сердце и
выбросил в мусор на ваших глазах.