Терри сглотнул вязкий комок в горле.
Теперь он не знал, куда деть глаза. Чтобы скрыть предательскую
дрожь в пальцах, он убрал руки под стол.
— Мне очень жаль, — прошептал он, с
ужасом представляя, что это будут его последние слова. Эти двое
наверняка пришли зарезать его столовым ножом, вскрыть грудную
клетку и принести королю его сердце в качестве расплаты.
— Надеюсь, — с нажимом отозвался
Риттау. — Искренне надеюсь, что вы раскаиваетесь, Терри. Его
величество еще не оправился от удара в спину, который совершила
ваша мать... Вы же знаете, что он уже больше десяти лет горюет
после смерти королевы?
Терри достал носовой платок и забыл,
зачем. Скомкал в кулаке. Кивнул. Не только он — все знали, что
король до сих пор в трауре.
— У его величества беззащитное
сердце. Каждую потерю он переживает чересчур остро. Лекари разводят
руками и предупреждают, что однажды он не сумеет справится с
потрясением, — Риттау сделал паузу, чтобы тщательно протереть
ладони влажным полотенцем. — Скажите, Терри, вы действительно
хотите своим... поведением приблизить кончину нашего правителя?
Терри отчаянно замотал головой.
— Я был дураком, сам не знаю, что на
меня нашло. Простите, — торопливо забормотал он, не поднимая глаз
от скатерти.
Фархад положил перед его носом
разрезанный надвое ремень. Пряжка отчетливо стукнула о дерево.
Степняк встал и навис над съежившимся Терри.
— Не забывай, парень, об этом уроке,
лады? Мы с Риттау не из тех доброхотов, кто будет десять раз
повторять то, что и так понятно. Еще хоть один подобный фокус — и
ты пожалеешь, что твоя мать тебя на свет родила.
Риттау многозначительно прочистил
горло, привлекая к себе внимание.
— Фархад, будь добр, остынь. Ты
опять не даешь мне и слова вставить, — в его голосе зазвенел
металл. — Ты забыл, что мы должны узнать, как молодой Риамен
планирует распорядиться свободой, на которой настоял его
величество?
Он склонил голову набок, с
насмешливой улыбкой наблюдая за сменой выражений на лице Терри. Тот
не сразу понял, о какой свободе речь. Его ведь не судили? Он даже
как свидетель по делу матери не проходил, сидел на слушаниях в
зрительном зале и ждал развязки.
— Прочие советники — да и все
судейские — настаивали на вашем аресте. Да, увы-увы, они получили
красноречивое подтверждение своей правоты после заседания. Даже не
хочу думать, что придется выслушать его величеству, который
использовал свое право решающего голоса, чтобы оставить сына
изменницы на свободе... И как вы его отблагодарили?