Первым пунктом моего маршрута была
деревня Исакогорка на берегу Северной Двины. Не совсем на Двине, но
почти, на каком-то притоке. Там я должен встретиться с «нашим»
человеком — телеграфистом на пристани. Говорят, парень был вне
политики, но его отца Ивана Пекарникова, старого большевика и члена
горисполкома, не пожелавшего удирать, англичане расстреляли в
первый же день. Пекарников-младший и должен переправить меня в
Архангельск, назвать адреса и пароли. Там сдам свой контрабандный
груз — изрядный запас типографских литер, которые тащил из самой
Москвы.
Одной из главных задач ревкома на
сегодняшний день — создание собственного печатного органа. Печатный
орган — газета ли, информационный листок, как общеизвестно, это и
способ донести свою правду до широких масс, и способ объединять
вокруг этого органа всех идейно сочувствующим большевикам.
Типографский станок ревкому
раздобыть удалось, но к нему не было шрифтов. В Архангельске
имелось четыре типографии, но все они под строгим контролем.
Поэтому, пришлось обращаться за помощью в Москву. Стало быть,
курьерская доставка, а я тот самый мальчик-курьер, только
доставляющий не пиццу, а нечто иное.
Будь дело летом, на пристани меня
просто посадили бы на пароход, курсирующий по Двине, теперь надо
добираться по-иному. Но мне бы вначале дойти до Исакогорки!
Огромный Архангельский край, чья
территория сопоставима с площадью Франции, а если и меньше, то
ненамного (да кто тут леса с болотами мерил?), «затесавшийся» между
двумя историческими путями «из варяг во греки» и «из булгар в
югру», дорог почти не имел. Ломоносов, помнится, шел зимой по
санному пути, пройдя путь от Холмогор до Москвы за целых три
недели.
Теперь мне казалось, что три недели,
не так и много, потому что от Плесецкой до Архангельска по
труднопроходимым местам с болотами нам пришлось добираться четыре
дня. Можно бы побыстрее, если двинуться там, где болот поменьше, но
тогда бы пришлось забирать влево, переходить «чугунку», а там, как
сообщил проводник, туда-сюда бродят отряды лыжников: и наши, и
белые. Линия фронта и зона разграничения «красных» и «белых» между
Плесецкой и Обозерской очень условна, окопов или колючей проволоки
нет. С нами разбираться не станут ни те, ни эти, пристрелят, даже
извиняться не станут, так что лучше пройти там, где безопасней.