Из блокады - страница 111

Шрифт
Интервал


Лесники, если выпадает случай, пользуются дневной беспомощностью этих существ, бьют их без малейшей жалости, уничтожают логовища, а, если получится, и весь поганый выводок. Теперь волколак пошёл битый жизнью да осторожный, нечасто встретишь его рядом с Посёлком. Но эти пришли, да не одни. За компанию с ними нас пытались сожрать и другие уродцы.

У берёзы распласталось приземистое тело, напоминающее огромную, поросшую белёсой шерстью крысу. А одна некрупная зверушка замешкалась, когда остальные твари бросились наутёк, и я, недолго думая, подстрелил её. Из малинника, куда заполз умирать подранок, слышался жалобный плач. Достав нож, Леший полез в кусты. Раздался отчаянный визг, и зверёк утих.

– Охота тебе пачкаться? – спросил Партизан. – Само бы подохло.

– А если бы не подохло? – Леший обтёр нож о траву. – Они знаешь, какие живучие?

– Тогда ладно, – сказал Партизан, и крикнул Архипу: – Эй, прохвессор, что про это думает наука?

Учёный потерянно слонялся возле дома. Бессонная ночь оставила у него под глазами синие тени, на впалых щеках отросла седая щетина.

– Что я думаю? – пробормотал он. – А ничего не думаю! Очередная небывальщина, вот и всё.

– Понятно, что небывальщина, – прицепился Партизан. – А конкретнее? Сейчас-то тебе что не нравится?

– Тут был целый зверинец! – влез я в разговор. – Вон сколько валяется, один краше другого! Нормально, что твари всей кучей навалились?

– Нет, – еле слышно сказал Архип, – Не нормально. Всё здесь ненормально. Животные разных видов обычно не сбиваются в одну стаю. А чтобы они ещё и охотились вместе – про такое я сразу и не вспомню. Допустим, волколаки подчинялись вожаку. А что здесь делали остальные?

– Ладно, прохвессор, не ломай голову, – беспечно сказал Леший. – Фигня это. Здесь и не такое случается, потому что так уж этот лес устроен.

– Как устроен? Каким образом? Просвети старого дурака! – огрызнулся Архип.

– А так! Устроен, и всё тут. Допрёшь, что лес, это не просто куча деревьев, выросших в одном месте – молодец, а нет – значит, и не судьба тебе.

– И что же, по-твоему, этот лес такое?

– А я почём знаю? Знал бы, заместо тебя заделался бы прохвессором.

В воздухе слышалось гудение мушиных полчищ, отчётливо попахивало мокрой собачьей шерстью и падалью: видно, при жизни твари не брезговали поживиться несвежей мертвечинкой.