горемычная…
– Что-то замёрз я, – Партизан потянулся так, что захрустели
суставы. – Хочется нутро прогреть. Кто-нибудь, сходите до тех
деревьев, может, наберёте сушняка. Чаёк организуем.
И то верно, неплохо бы горяченького попить. Но топать за дровами
не хочется, лучше отдохнуть. Антон с Савкой взяли топоры. Идите,
если силы девать некуда, опять же, Савкино мычание порядком
раздражает. Пусть он где-нибудь там поёт…
Букашка уселась на лоб, ползёт-щекочет. Я смахнул её. Как же,
оказывается, уютно лежать во мху. Не вставал бы!
– Партизан, – лениво поинтересовался Леший. –
А что, если, там, за болотом тоже люди живут, а мы про них не
знаем. Скажи, может быть, или не может? Вдруг, они – как мы?
Глядишь, повстречаемся.
– Не приведи господь! – ответил Сашка. – От своих не
знаешь, чего ждать.
– И то верно, – согласился Партизан. – Что-то
ты, Лёха, размечтался. Где там жить? Посёлков нету! А чужаков уж
лет десять никто не видел.
И вовсе не десять, а семь. Точно семь. Уж я-то не забыл! Это
потом начались дожди, а в то лето солнечные дни были не в
диковинку.
* * *
На траве, на листьях шиповника и на плоских
белых камешках, разбросанных вокруг, искрится роса. Жужжат
насекомые. Пахнет цветами и травами.
Я за Оградой. Рядом лес, и там копошатся люди: штрафники
валят деревья, обтёсывают стволы и волокут брёвна. Частокол зияет
щелями. Столбы повалены и переломлены, торчат враскорячку. Плотники
заделывают бреши. Ночью приходили твари, днём Посёлок зализывает
раны.
Мне тринадцать, и меня иногда берут в охранение, а сегодня
доверили настоящее оружие – самострел. Таким не повоюешь, но
воевать я и не собираюсь. Война для взрослых, а моя задача –
смотреть. Если возникнет угроза, предупрежу людей и вместе с ними
уйду за Ограду. У опушки – десяток дружинников. За деревьями
притаились лесники. Я меж Посёлком и лесом – стою на холмике и
добросовестно верчу головой. Главное, не забывать следить за
небом.
Я понимаю: пользы от меня немного, и место,
где я стою, не считается опасным. Смущает неглубокий овражек,
заросший колючими, в нежно-розовых цветах, кустами шиповника. За
этим овражком и надо смотреть. Крупная тварь по нему не проберётся,
а всё же…
Откуда ни возьмись – большая стрекоза, ей вздумалось передохнуть
на кончике стрелы, торчащей из заряженного самострела – посиди, не
жалко. Затрещал кузнечик. На камешек забралась ящерка. В клевере
гудят шмели.