– Где нашёл-то? – интересуется Клыков.
– Где, где, в Караганде! – отвечает Партизан. – Его там навалом…
за болотом навалом, а не в Караганде.
– Ты ходил за болото? – в голосе Клыкова слышится недоверие.
– Нет, блин! К тёще на блины!
* * *
Оказалось, за болотами не страшно. Попасть туда нелегко, но если
путь разведан, почему бы и не сходить? Вот и повадился Партизан. По
натуре он – одиночка, да никто ему в напарники и не набивался,
потому как считали, что нет за болотами ничего, за что стоило бы
рисковать жизнью.
А Партизан бывал там регулярно. И однажды его разобрало
любопытство: что же будет, если дойти до северной опушки? Он и так
забрёл дальше обычного, лишние несколько километров –
незначительная цена за возможный приз. Про эшелон Партизан и не
думал, он хотел попасть в большой посёлок, почти город, что
когда-то располагался рядом с лесом. Люди там, положим, вряд
ли выжили, но должно же после них остаться хоть что-то
интересное!
И городок сыскался, и кое-что интересное: в железнодорожном
тупике ржавел эшелон, предположительно – тот самый. Вагоны
оказались набиты полезными вещами, в том числе и оружием.
Набрав добра, сколько смог унести, Партизан, несмотря на тяжёлую
ношу, летел домой, как на крыльях. Эх, замечательная жизнь начнётся
– и лично у него, и вообще! Представлялись поздравления и
награды, но у северного поста его повязали клыковские дружинники. А
потом Хозяин отводил виноватый взгляд, и объяснял, что так уж дело
повернулось: неожиданно грехи Партизана перевесили его добрые дела.
Нет-нет, о заслугах лесника все помнят, но и провинностей за ним
числится предостаточно. Если бы не Сыч со своей вендеттой, и
говорить было бы не о чем, но получилось так, что надо реагировать.
Пасюки начали звереть, того и гляди, бузу поднимут – не до
церемоний. Если, чтобы загасить искру недовольства, нужно примерно
наказать кого-то – так тому и быть.
Много в общем-то справедливых, но всё же обидных слов услышал
Терентьев от Партизана. Сгоряча было сказано то, о чём лучше было
вообще смолчать. Но как смолчишь, когда тебя грозятся повесить за
то, за что недавно лишь слегка журили? Терентьев смущённо говорил,
что постарается повлиять на решение суда, но обещать ничего не
может, потому что суд у нас независимый!
Так и осудили человека. Не скажешь, что совсем несправедливо:
всё же, преступление имело место быть, и не одно. Понятно, что,
барачники давно на Партизана зуб точили, потому что он им спуску не
давал, вёл себя так, будто за его спиной стоял Клыков, а, может, и
сам Белов. Ерунда, лесник был сам по себе. А теперь даже кум,
которому Партизан оказывал небольшие услуги, в надежде, что
когда-нибудь тот отплатит добром за добро, решил в это дело не
влезать. Заступник пригодился бы, да оказалось, что некому
заступиться, придётся за независимость расплачиваться. Понятно, но,
по-человечески, обидно! Если разобраться – каждого второго можно
тащить на виселицу – хорошенько копни, найдёшь за что.