— Извини, я немного опоздал, — сказал
Мудрый Бернал, заглядывая Тони через плечо.
— Ничего, я не скучал, — ответил
Тони. — Здесь у вас не соскучишься…
— Хорошая книга. — Бернал кивнул на
«Дорогу в жизнь». — Я прочел с интересом. Этот Макаренко
переворачивает все известные системы воспитания, беспрецедентный
опыт. Критикам Советской России стоило бы с ним ознакомиться.
— Я не критик Советской России. —
Тони пожал плечами.
— Но, я вижу, тебя заинтересовало? —
усмехнулся Мудрый.
— Я интересуюсь психологией. Но, мне
кажется, это очень далеко от идей доктора Фрейда.
— Зато работает, в отличие от
психоанализа. Однако главное, я думаю, в идеологической
составляющей — люди очень мало знают о коллективизме и толкуют его
как подавление личности и личной свободы. А Макаренко доказывает,
что коллектив, напротив, раскрывает личность, а не принижает.
Прочти, мне интересно твое мнение. Здесь необязательно покупать
книгу, можно взять ее под залог…
— Это чтобы я непременно приехал сюда
снова и взял почитать что-нибудь еще? Неплохой агитационный ход, —
кивнул Тони. — Нет уж, я достаточно зарабатываю, чтобы не бояться
пролить на книгу кофе…
— Насколько я понял, ты хотел
поговорить об освобождении какого-то ирландского коммуниста? —
Бернал многозначительно поднял бровь. — Тебе ли бояться левой
агитации?
— Это отец моей подружки, докер. Его
арестовали как одного из организаторов антифашистского выступления
на Кейбл-стрит. Я хотел заплатить залог, но под залог его не
выпустили.
— Я займусь его делом. Думаю, нам
удастся добиться его освобождения, если это единственное обвинение.
Ты не торопишься? Мы могли бы составить партию в бридж, как в
старые добрые времена. Я тут один против двух итонцев, Блэра и
Смита.
Итонец Блэр? К хорошему охотнику
зверь бежит по своей воле? Глупо было бы отказаться.
Тони захлопнул книгу и с секунду
раздумывал, не поставить ли ее обратно на полку, но решил, что это
невежливо по отношению к Мудрому, и расплатился.
Знакомство с разнорабочим «Анимал
Фарм» не обошлось без сюрпризов. Его товарищ, Артур Смит,
производил впечатление человека легкомысленного и ничем не
выдающегося, сам же Эрик Блэр, напротив, был мрачен, горяч (если не
сказать — раздражителен) и почему-то Тони сразу не понравился. Их
обоих Бернал представил как молодых талантливых авторов.
Разумеется, левых.