«Боги не любят счастливых, Лиди.
Ежели все слишком хорошо, то непременно жди беды».
Я несмело заглянула в приоткрытую
дверь.
Женя сидел в плохо освещенном
кабинете, откинувшись на спинку кресла. Пальцами за уголок он
держал блокнотный лист, некогда свернутый два раза, и смотрел, как
ярко полыхает он огнем. Смотрел хмуро, настороженно. О чем он думал
в тот момент? Дождался, когда бумага прогорит до черноты, и только
тогда уронил ее в пепельницу.
Меня он так и не увидел.
--
[1] Дети, кухня, церковь, наряды
(нем.) – расхожее выражение, приписываемое Вильгельму II
Гогенцоллерну и определяющее круг интересов женщины того
времени.
Утром я снова проснулась одна. Не проспала, нет – на часах еще и
восьми не было, это Женя ушел раньше обычного. Неужто только затем,
чтобы со мной не разговаривать о вчерашнем?
Всю предыдущую неделю я вспархивала
из постели полная сил и с тысячью задумок в голове. А сегодня долго
не могла заставить себя даже сменить пеньюар на что-то более
приличное и тупо смотрела из окна спальни на шумную улицу
внизу…
Мы занимали два верхних этажа одного
из доходных домов[1] в самом начале Малой
Морской. Из окон почти всех комнат можно было разглядеть пышный
Невский, а с балкона в гостиной – даже шпиль Адмиралтейства.
Напротив нашей парадной располагалась мебельная лавка Гамбса, что я
находила весьма удобным, и вся наша мебель закупалась именно там.
Далее по Малой Морской были еще доходные дома, ювелирные лавки,
аптечные; вечно толпились конные экипажи, потому как в конце улицы
находились гостиницы «Париж», «Гранд-отель», целая вереница
ресторанов. Но меня, пожалуй, вовсе не смущал шум – я настояла,
чтобы спальную обустроили именно в южной части дома, с окнами на
улицу. Со стороны двора же в основном были хозяйственные
комнаты.
Одеваться, разумеется, все равно
пришлось – ждали соискательниц на место кухарки, и выбирать ее
намеревалась я сама. Да так, чтобы не промахнуться, как с Катей.
Потому я нарядилась построже, стянула волосы в простой узел и
решила быть важной серьезной дамой – из тех, про которых с
уважением говорят, что они весь дом держат в ежовых рукавицах.
Девяти еще не пробило, но кандидатки
уже толпились у парадной: я полагала, именно это собирается сказать
Никита, когда, деликатно постучав, он заглянул в гостиную.