Впрочем, тревоги оказались
напрасными. Никто за Пьером так и не пришёл.
А ближе к вечеру, когда солнце
покатилось на закат и тени вытянулись, наконец-то начали появляться
клиенты. Но утешения не принесли. Да, гости исправно пополняли
кассу, оставляя монеты и банкноты. Но их вид! Их разговоры! Их
планы!..
Неумело перебинтованные, с подбитыми
глазами и свернутыми носами, угрюмые паровозники хмуро наливались
под самую завязку, раз за разом вспоминая и переживая
произошедшее.
Толстый Пьер порхал меж столами
радостной бабочкой, в душе будучи пчелой с вырванным жалом – судя
по доносившимся до него обрывкам разговоров, из которых мало-помалу
сшивалась безрадостная картина произошедшего, ничего хорошего
звучащее не сулило. Признают «Старого Кота» штабом восстания, ох и
признают… И отправят Пьера в Гвиану. Кормить собою комаров и
пиявок, под жарким дождём, по уши в грязи! Уж поди, Толстого Пьера
им надолго хватит; хотя, по слухам, там и комары с кулак
величиной…
*****
С митингом всё пошло не по плану.
Вернее, оказалось, что и плана-то, как такового не было!
Те, кто громче всех кричали про
эксплуататоров, насилие над личностью и прочее, сегодня утром
вообще не появились у ворот депо.
Паровозники пришли с самого утра,
чуть засветлело, как и обещали – уж на чугунке-то слово держат!
Потоптавшись по холодку и не увидев никого из вождей, разошлись по
окрестным кофейням и кабакам (тут у Пьера чуть приступ не случился,
когда он представил, сколько ЕГО денежек досталось неведомым
негодяям, которым повезло оказаться в столь удобном месте в столь
нужное время…).
У депо осталось с десяток новичков и
подростков – сообщить потом, если хоть что-то начнется. Началось
через пару часов, когда все-таки начали подходить студенты и прочая
высокодуховная молодежь. Но началось совсем не так, как виделось в
радужных мечтах!
Толпа собиралась у ворот, стекаясь
ручейками из переулков. Одни были хмуры и решительны, другие успели
подогреться выпивкой, блестели глазами и отпускали солёные шуточки
– с каждым новым подошедшим градус взрывоопасности толпы повышался
ещё на чуть-чуть. Бастующие широким полукругом обступили ворота,
развернули транспаранты, подняли над головами плакаты на
шестах.
«ДАЁШЬ ДОСТОЙНУЮ ЗАРПЛАТУ!»,
требовали грубо намалёванные лозунги. «НЕ ПОЛУЧИМ ПРИБАВКИ – НЕ
ПОЙДУТ ПОЕЗДА!» «ПЛАТИТЕ ЗА СВЕРХУРОЧНЫЕ!». Очень много было
символики мятежных железнодорожников – скрещённые молот и разводной
ключ в круге.