Полуэльф-учётчик, скорчив страшную
рожу, отшвырнул свою книжищу. Книга распласталась на мостовой,
шелестя на ветру страницами, в которых была прорезана на всю
толщину прямоугольная ниша. А полуэльф вскинул выхваченный из
книжного тайника револьвер и с воплем пальнул в воздух.
Остальные стражники побежали. Почуяв
слабину врага и вкус победы, рабочие кинулись за ними, разорвав и
без того непрочный строй. Весь проспект покрылся многочисленными
очагами драк.
А жандармы всё прибывали. Неизвестно,
какие слухи донеслись до префекта, но к депо на машинах и попутных
трамваях стягивались вообще все наличные силы органов правопорядка.
Жандармские блиндированные локомобили, гнусаво сигналя, мчались по
улицам. Начали поднимать по тревоге гарнизон…
Жандармские силы действовали
решительно и стремительно, а главное – по плану, которого у
бунтарей не было. Синие мундиры разрезали толпу, отсекая
демонстрантов друг от друга. Конные жандармы на гарцующих лошадях
награждали противников ударами сабель по головам – спасибо, что
хоть в ножнах. Отдельные «отряды» рабочих окружили, и жестоко
повязали, с размаху втыкая головами в булыжник и охаживая сапогами
по рёбрам.
Части удалось пробиться, отмахиваясь
от наседающих врагов. Больше всего вреда нанесли смазчики с
северного луча – бретонцы, все как один. Каждый с молотком или
куском трубы. Немало жандармских голов треснуло под их могучими
ударами! Они даже сумели отбить у ажанов знаменосца. Парня,
размахивающего черным флагом, подняли на плечи и понесли вперёд под
ликующий ор.
И, вторя кличам рабочих, со стороны
проспекта донёсся слитный рёв. Обернувшиеся на звук жандармы спали
с лица, а митингующие радостно завопили. По улице, перекрыв её по
всей ширине, катилась толпа орков!
Орки в столице (равно как и в людском
обществе вообще) всегда пребывали где-то на дне цивилизации, в
отличие от устроившихся куда лучше гоблинов, и даже троллей. Дикие,
громадные, свирепые, необузданные в ярости, они не имели шанса
подняться выше чернорабочих, наёмных громил и охранников. И на
железной дороге служили кочегарами, шпалоукладчиками и грузчиками.
Но сейчас, когда назрел протест, клыкастые охотно вписались.
Хуже-то, уже не будет. Некуда!
Всего на митинг (да какой уже митинг
– побоище!) явилась почти сотня орков. Зеленошкурые пёрли по
проспекту, ревя и потрясая дубинами, ломами и тесаками из грубо
заточенных кусков металла. Все до одного нагие по пояс, одетые лишь
в боевую раскраску. Как деды и прадеды на бескрайних равнинах
Великой Пушты перед боем разрисовывали себя племенными узорами и
расписывали заклинаниями от пуль и штыков – так
орки-железнодорожники намалевали на рожах и торсах скрещённые молот
и ключ, нанесли на шкуру лозунги с плакатов (нередко с ошибками, но
какая разница?)