– Ты, Дофин, окаянный халтурщик,
ревматэс те в пятэс, – хрипловато бранился Зяма, потирая помятую
шею. – Если уж кого-то уложил, так либо свяжи и пасть заткни, либо
уже дорежь!..
– Да я ж к такому непривычен, –
расстроено бормотал Рене, разглядывая поверженного Королём
душителя. Как оказалось, то был тот самый оглушённый Дофином
громила, которого Рене просто бросил валяться под лестницей – а тот
очнулся, попытался выбраться из дома и нарвался на Зяму, которого в
итоге едва не задушил.
– Нечего расслабляться, – подытожил
Тайво с усмешкой. – Пока суд да дело, у нас чуть Питончика не
задушили.
– Недооценка противника – зло, Тайво,
– заметил Вуглускр.
– Разве я недооценивал здешнюю
охрану? – деланно удивился эльф. – Я ещё до штурма им дал
исчерпывающую характеристику. Бомба, вот ты подтверди!
– Вы сказали, пан Тайво… – Зузан с
опаской оглянулся на зияющий проём двери особняка. Один раз до
паннонца долетел отголосок какого-то звука, и он предпочёл
поверить, что это дерутся в подворотне коты. – Сказали, что местные
охранники все сплошь расслабились, и по ночам не бдят, а либо
дрыхнут, либо бухают, либо змея душат.
– Ну, вот. И нашего чуть не
придушили. Так что, я был прав по всем пунктам.
– Ой шкрэйнкен золь шту дэр мамес
милх, – проворчал сквозь зубы Питончик, исподлобья зыркнув на
чудина. Зузан позлорадствовал в душе, мысленно приняв сторону
Тайво: вот тебе за «головоломные аргументы», барыга!..
– Расступись! – гулко громыхнул из
доспеха Король. Голем, облитый лунным светом, прошагал к
валяющемуся у крыльца сейфу, опустил руки-захваты, вцепился в
бронированный куб когтями пальцев и сдавил. Толстый металл
заскрежетал, но не подался; голем налёг, дым из труб ударил двумя
чёрными султанами, брызнул пар – и лапы великана с мучительным,
железным стоном разодрали сейф надвое. Наземь хлынули толстые,
перетянутые пачки купюр вперемешку с приятно звенящими
мешочками.
– Загребай! – Тайво с Зузаном
бросились вперёд и принялись в четыре руки сгребать драгоценную
добычу в опустевшую сумку из-под парового бура. (На миг сердце
паннонца кольнула тоска от того, что пришлось оставить такую
прекрасную вещь – но с ней они бы далеко не убежали). Кароль
вытащил из недр голема еще несколько пустых мешков.
– Раймунд! – во двор особняка через
вынесенные ворота вбежала Женевьева. До последнего она наблюдала за
происходящим с крыши, но когда из дому вышли все, кроме мужа – не
выдержала. – Где Раймунд?! Тайво!..