Эмеральд-Экспресс - страница 185

Шрифт
Интервал



– Белиссимо! – захлопал в ладоши Зяма. – От так и держите, и не сбавляйте накала страстей. Недельку практики, и вы уже будете совсем настоящей, любящей семьёй! Ай, то есть, оговорился, таки совсем даже не любящей… Ладно, поехали дальше. Тайво, ты у нас будешь самим собой. Ибо лучше, чем себя, ты всё равно никого не сыграешь. Бравый поручик, герой Крыма… едущий в Алтунбалад поклониться святым реликвиям.
– Э?.. – чудин, от скуки крутивший на пальце револьвер и заглядывавший в дуло, от неожиданности чуть не уронил оружие. – Брось, Питон, где я, и где религия? Это ж смешно.
– Ага, а кто клюв в бою на роже рисует? – возразил Пианист.
– Э-это, не путай хрен с хером! Это культурная традиция, вот!
– Культурная традиция, поручик, это рубашки с вышивкой и куколки соломенные над дверью в хату!.. Так. Короче, ты едешь замаливать грехи перед Софией Пронойей. Собор – по-прежнему центр паломничества, туда десятки тыщ верующих каждый год приезжают, для урханов это отдельный бизнес. А тебя терзает боль за ужасы Крыма, и ты хочешь очистить душу.
– Ну, это уж совсем херня… – разочарованно скривился Тайво.
– И поэтому, чтобы залить душевные раны, ты пьёшь.
– Чего? – уши эльфа оживлённо шевельнулись. – Можно пить?
– Нужно пить, поручик. Непьющего русского на вторые-третьи сутки с поезда выкинут, потому что никакой он не русский, а шпион.
– О. Хм, – Тайво помедлил. – А что, мне нравится! Да, согласен, чего бы и нет. Еду перед Святой Софией на колени упасть, рубаху на груди порвать – душенька покаяния просит, огнём гор-рит!.. – эльф очень натуралистично заскрежетал зубами и схватился за ворот рубахи.
– Только пить с умом и в меру! – строго заявил Пианист. – Чтоб не до самозабвения! Нам не надо, чтобы в час «хе» ты в куче блевотины валялся!
– Спасибо, что уточнил, Раймунд, – ехидно вставила Жен. – Теперь будет пить всего лишь до тех пор, пока не забудет всех нас!
Тайво уставился на Женевьеву, упёршись руками в колени. На его лице медленно проступила зловещая улыбка.
– Чу! – выдохнул он, будто призывая остальных к тишине. – Чун!.. – продолжил он.
– Нет, – сдавленно выговорила Жен, подобрав под себя ноги и напружинившись. – Нет, засранец, ты этого не скажешь!
Тайво обвёл всех окружающих насмешливым взглядом, прежде чем вновь открыть рот: