– Именно он, – довольно покивал Зяма. – Почему, думаете, я потащил
вас именно сюда? Потому, друзья мои, что юг Халлисианы, и в
частности Аквилонская провинция, с давних пор, в противовес северу,
известны как колыбель высоких искусств и культуры! То есть, именно
того, чего всем вам категорически не хватает. Так что – вперёд,
приобщаться к прекрасному!
«Приобщаться» пришлось с чёрного хода. Отворивший на условный стук
неприметный тип провёл всю компанию по коридорам в просторную
комнату, сплошь заваленную удивительным хламом. Были здесь муляжи
ваз и скульптур из папье-маше, пыльные восковые и деревянные
фрукты, фанерные деревья и колонны, лестница в никуда, прислонённая
к стене; и даже силуэт бронехода под самый потолок ростом (Король
завороженно прикипел к нему взглядом, но после сплюнул и
отвернулся, бормоча что-то насчёт того, что патрубки не туда
выведены и заклёпок нечётное количество). И просто – великое
множество развешанных тут и там пыльных тряпок.
А ещё здесь стояло здоровенное зеркало, окружённое лампочками. И
перед ним, как выставка тщеславного палача – целый ряд деревянных
голов-болванок с напяленными париками, очками и головными
уборами.
– Тайво, прояви уважение к искусству, – пряча улыбку, потребовал
Пианист, устроившись в кресле. (Предварительно пришлось убедиться,
что оно настоящее: Рене сперва всем весом бухнулся в другое – и
рухнул на пол в облаке пыли, задрав ноги, когда поддельное кресло
разлетелось под ним на картонки). – К тому же, мало ли, кто до тебя
их надевал: вдруг вшей подцепишь?
– Я эльф, командир, а все эльфы прекрасны, изысканны и чисты от
низменных блох и мандавошек! – Тайво кокетливо поправил перед
зеркалом длинные, переливающиеся платиновые локоны парика,
доходившие ему до пояса. – Фу-ты ну-ты, господа, какая,
оказывается, я горячая краля!
Король наблюдал за этим, сердито нахмурившись и сопя.
– О-о, да. Как же мне идёт! – с придыханьем вымолвила Жен,
разглядывая себя рядом в зеркале: под носом у неё красовались
чёрные накладные усы. – М-м… о, боже, я так хороша, что прямо сама
себя хочу!
– Кхм, милая, сними это, пожалуйста! – Пианист уже с трудом
сдерживал смех. – А то мне потом неловко будет, как
вспомню!..
– Отстань, Раймунд! – надменно фыркнула девушка, подкручивая ус. –
Ты недостоин столь роскошного трамплина для мандавошек!