Она сменила много лиц и имён, но теперь впервые в жизни
чувствовала себя самозванкой.
Матушка Леокадия, заметив реакцию Фрейи, остановилась посреди
коридора и придержала девушку за локоть.
– Послушай, сестра Фрейя, – мягко сказала она, взяв худые
ладошки полуэльфийки в свои руки. – Кем бы ты ни была в прошлой
жизни, всё это позади. Господь наш Творец дарует каждому из своих
детей шанс всё исправить: иначе Его промысел не привёл бы тебя к
нашей скромной обители. Разве то, что ты в своём бегстве нашла дом
Божий – не знак, что Он тебя простил?
– Я… Я хотела бы верить, матушка!
Фрейе сейчас как никогда в жизни хотелось в самом деле поверить.
Что кто-то смиловался над ней; что всё и вправду будет хорошо…
Последние несколько дней она прожила в каком-то сумрачном
состоянии: то рыдала ночами от ужаса и кусала подушку, то вдруг
впадала в отчаянную и радостную надежду, то просто погружалась в
тупое оцепенение без мыслей и эмоций.
И всё это время сёстры-монахини были рядом. Ухаживали, утешали,
подбадривали. И каждое слово сопровождали молитвой или поминанием
Бога.
Под конец Фрейе уже начало казаться, что она всё-таки достигла
душевного покоя. На смену отчаянию пришло странное умиротворение.
Ей даже стал чудиться скрытый смысл в словах молитв, в ликах икон;
и ежедневные службы с песнопениями уже не раздражали, а
успокаивали, наполняя душу тихим блаженством.
Раньше подобное она считала глупостью и лицемерием, а вот теперь
довелось испытать на себе. Собственная участь больше не ужасала
Фрейю: она будто поняла, что её судьба, в сущности, не так и важна.
Ведь всегда было и будет что-то неизмеримо большее, что останется
навеки – даже после того, как её не станет…
А не станет её сегодня. Истекал одиннадцатый день без
противоядия. Значит, очень скоро в крови проснётся яд сколопендры;
и тогда – конец.
– Я, правда, очень хотела бы, – повторила Фрейя, чувствуя, как
защипало в глазах.
– Ну, что ты, дочь моя, – настоятельница ласково дотронулась до
её щеки, подобрав пальцем слезинку. – Успокойся. Будь уверена, даже
если ты боишься кого-то из своего прошлого – никакому негодяю тебя
здесь не достать. Наша обитель испокон веков давала защиту бедным
девушкам. И никто из сестёр ни за что тебя не выдаст…
Фрейя, благодарно шмыгнув носом, уткнулась лицом в мягкое плечо
матушки; настоятельница обняла её.