Карлик прислушался к себе, гадая, готов ли сегодня к подвигам
любви, и решил, что готов. Очень готов!
– Жюли, Жюли, c'est très joli! – мурлыкал он под нос, шаткой
походкой взбираясь по лестнице. Милашка наверняка не спит, опять
читает допоздна один из этих своих эльфийских романчиков о любви...
Лишь бы у неё не было этого сального мудилы Пьера. При мысли о
сутенёре подруги – гадком, лощёном типе с вечно прилизанными
кудряшками и гнусной ухмылочкой – карлик перекосился.
– Кто… О, Пюси! – Жюли отворила в одном полупрозрачном халатике
на голое тело, небрежно перехваченном пояском. – Входи скорее, ma
chère petite!
Она помогла нетрезвому карлику взобраться на пуфик, стоящий в
прихожей – и, склонившись, жарко поцеловала гостя. Причиндалы Пюса
налились ярой силой, вздыбив до треска штаны. Нежная ладонь
скользнула по его бедру и обхватила промежность, вырвав у карлика
стон.
– О-о, да ты с подарочком! Mon petit géant du grand sexe! –
прошептала Жюли, сладко и похотливо улыбаясь. Карлик ухмыльнулся в
ответ, любуясь блестящими в полумраке глазами нежной подруги,
вьющимися, тёмными локонами, из которых трогательно выглядывали
розовые ушки.
– Пойдём! Хотя… погоди. Сегодня у меня для тебя кое-что
особенное! – Жюли многозначительно подняла пальчик. – Посиди тут, я
позову! – и убежала в комнату, легонько прошлёпав по паркету. Папюс
привалился к стене и, несмотря на все возбуждение, уже чуть ли не
задремал, когда голос из глубины квартиры наконец окликнул его.
Карлик возбуждённо принялся стаскивать одежду. Из кармана выпал
«гри-гри» на шнурке; помешкав, Блоха нацепил его на шею. Матрос
врал, будто заморская хреновина дарует ещё и крепость в любовных
делах – хоть колдовства не бывает, а всё ж нелишне!
На пороге комнаты Пюс остановился, удивлённый. Он привык к
интерьеру небогатой квартирки Жюли: сиамским шёлковым ширмам,
расписанным журавлями и ветками вишни, срамным гравюрам на стенах…
Но сегодня горящие свечи освещали новые, непривычные ширмы по бокам
кровати – расшитые зелёной листвой в эльфийском стиле. Оглядевшись,
потрясённый Пюс заметил на столике рогатый шлем и топор.
– У друзей из театра выпросила, – с улыбкой пояснила Жюли. Она
сидела на краю кровати, в прозрачной накидке, и ушки её украшали
острые накладки. – Давай сегодня как будто я эльфийская принцесса,
а ты храбрый воин-гном, который меня… завоевал? – последнее слово
она произнесла таким тоном, что Папюс чуть было не извергнулся
прямо в штаны. У карлика закружилась голова, из приоткрывшегося рта
потекли слюни. Жюли знала, чем его покорить!