Достав из кармана куртки новенький, аж двадцатиодногранный
стакан, он вернулся к столу. Щедро плеснул, поднес наполненный
“бокал”, посмотрел сквозь него на заходящее солнце. Лучи, попав в
жидкость и стекло, преломлялись, создавая чудесную картину.
Залпом выпил, тут же зажмурившись...
Что ж, везенье продолжалось! Аромат совпадал с вкусом.
Раскрыв слезящиеся от напряжения глаза, Пианист налил снова. Но
больше не спешил. Он любовался городом, который укрывался длинными
тенями...
Дневная жара спала, но все еще было душновато – нагретые камни
стен и дорог щедро отдавали взятое. Нужно немного подождать. Придет
вечерний бриз и сдует все ненужное ко всем чертям! Но Пианист был
готов к такому повороту. Кроме куртки, внутри чердака лежал старый
плед. Местами дырявый, и в целом не очень чистый, однако для своей,
ограниченной, но полезной, задачи все еще подходящий. Пианист
испытывал со старой тряпкой некую духовную близость.
Еще раз бросив взгляд на город, Пианист достал потрепанный
журнал с роскошной барышней в форме гвардейских саперов Герцогства
на обложке. Барышня призывно улыбалась, сжимая в нежных ручках
“линнеманку”. То ли намекала на блестящее будущее в рядах армии, то
ли призывала немедленно окопаться.
“Пионерская правда”, официальный печатный орган
инженерно-сапёрного корпуса Йормланда. Не самое познавательное
чтиво – всё же многовато официальной трескотни. Но иногда
попадались и стоящие материалы. Например, предложение некого
капитана Шутикова, о модернизации все той же
легендарно-классической “линнеманки”. Пианист в который раз с
удовольствием начал рассматривать чертеж, подмечая мелкие, но
важные новшества: убрать ко всем чертям пилу, лоток увеличить,
наступ довернуть до максимума и заклепать, во избежание разрушения
при долгой копке, на черене сделать отметку – рулетки постоянно
теряются или ломаются, а отмерять точные размеры размокшими
спичечными коробками – занятие для тех, кто крепок в вере...
Где-то далеко хлопнул люк. Пианист насторожился, прислушался.
Журнал лег в сторону, на свет снова объявился нож. Чужие тут не
ходят. Но из каждого правила есть исключения.
По чердаку раздались легкие шаги. Пианист тут же расслабился.
Потянувшись к куртке, добыл второй стакан, дважды протёр его
рукавом. Придирчиво оглядел, выискивая невидимые при первичном
осмотре пылинки.