***
Во второй раз он проснулся от жуткой
вони.
Мышцы больше не разрывало изнутри.
Только раны на груди терпимо ныли после бальзама. Землю под его
животом словно покачивало и иногда встряхивало, какой-то
размеренный стук, похожий на удары лошадиных копыт, звучал
умиротворяюще...
И тут его осенило. Кони? Городская
стража здесь? Наконец-то!
Он открыл глаза...
И в паре сантиметров от себя увидел
чью-то грязную, покрытую гнойными язвами ступню. Он дернулся в
сторону — но и справа и слева его теснили крепко связанные
веревками ноги людей.
Эш оказался в огромной крытой
телеге, лежащим спиной на голых досках меж двух рядов
пленников.
Взглянув на себя, он обнаружил, что
кто-то заботливо надел на него грубую небеленую рубаху. И судя по
тому, что кровавых разводов на ней не было, бальзам все-таки сделал
свое дело.
А на шее у Эша была веревка с тонкой
деревянной табличкой размером с пол-ладони, на которой виднелась
кривая восьмерка, нарисованная красной краской.
В повозке воняло немытым телом, кровью и прокисшими сапогами.
Люди, ехавшие в ней, выглядели один страшней другого: полуголые, со
следами плетей на плечах, или в рваной одежде... У выхода с
коротким мечом на коленях и плетью за поясом сидел огромный, почти
квадратный стражник. Еще один воин расположился на возвышении
спиной к вознице.
Эш приподнялся, подтянул к себе колени — и обнаружил, что у него
связаны руки и ноги, как и у всех остальных.
— Эй, крысеныш, не трепыхайся там! — прикрикнул на него
стражник. — На лавку пересаживайся спокойно, и без лишних движений.
А то до места живым не доедешь.
— А... куда мы едем?.. — сиплым сорванным голосом спросил
Эш.
— Куда-куда... Куда возят всех смертников — за границу Внешнего
Круга! — брезгливо сквозь зубы выплюнул в ответ стражник.
Эш не верил своим ушам. Смертники? Внешний Круг?.. Каким образом
он вообще здесь очутился?
— Но я же ничего дурного не сделал! — изумленно выдохнул Эш.
— Так у нас тут целая повозка невинных — ни одного грешника! —
обнажил гнилые зубы в улыбке один из приговоренных.
— Я — свидетель, а не преступник! Я — телохранитель господина
Аварры! — возмутился Эш, и его голос утонул в хохоте.
— А что, никого постарше-то в имении не нашлось? — сквозь смех
проговорил один из смертников.
— Хранитель мамкиной титьки! — подхватил другой.