Сестра ещё спала, щёки разрумянились, пышные кудрявые волосы
упали на лицо, рассыпались по подушке. Одеяло сползло с её плеч,
лучи восходящего солнца гладили светлую нежную кожу, играли в
блестящих локонах, вызывая в каждом волоске вереницы маленьких
светлых искр. Нэни обычно ложилась рано и просыпалась поздно, кроме
того, могла задремать и посреди дня, но Аяне на мгновение стало
жаль будить её. Она стояла и смотрела на лицо сестры, как будто
пытаясь подсмотреть её сон, но чувство жалости быстро прошло, она
стянула одеяло окончательно и стала со смехом тормошить её.
– Вставай, соня, вставай! Уже рассвело!
Нэни тяжело подняла голову, словно обрывки сна тянули её к
подушке, и, зевая, ладонью убирала назад прилипшие к лицу волосы.
Глядя на неё, Аяна тоже зевнула и сладко потянулась, потом
рассмеялась.
– Твои сны заразные, и твоя сонливость – тоже! Вот поспишь с
тобой в одной комнате, и тоже начинаешь видеть всякое! И зевать
начинаешь!
Нэни улыбнулась, отчего на её пухлых щеках появились милые
ямочки.
– И что тебе приснилось на этот раз?
– Пошли умываться, сонная ящерка!
– Так что?
– Тебе своих снов не хватает, Нэни? – смеялась Аяна. – Мне
кажется, у тебя их столько, что мне бы на всю жизнь хватило!
Они спустились, беззлобно посмеиваясь друг над другом, к
купальне на зимнем этаже, и на входе встретили Лойку. Та вставала
гораздо раньше всех сестёр, и, казалось иногда, присутствовала
везде одновременно, но при этом никогда и нигде не находилась
достаточно долго, чтобы её там найти. Лойка, как и Нэни,
унаследовала от отца кудрявые волосы. Но если светлые
пепельно-русые локоны Нэни были гладкими, блестящими, пышными и
струились, как длинные спиральные водоросли в течении реки, то
нечёсаные кудряшки Лойки цвета небелёной кудели скорее напоминали
большие пучки свалявшейся шерсти Шоша, которые Аяна иногда во время
уборки находила под кроватью.
Лойка очень давно просилась в спальню старших сестёр, ещё с того
времени, как Олеми после замужества забрала свой сундук и переехала
во двор мужа. Но мама всё никак не разрешала ей перебраться из
детской.
– Это несправедливо, – говорила она маме, обиженно хмуря брови.
– Мама, Сэл на два года младше меня, а ещё он глупый, и всё равно
вы позволили ему перетащить сундук к близнецам. Я тоже хочу во
взрослую комнату! Мне надоело спать с малышнёй!