Ночную тишину нарушали лишь жабьи трели, и далёкие звёзды глядели
на болото, затерянное в лесной глуши.
Да, из-за удочки всё и началось.
Новое удилище, пусть и не такое дивно гибкое, ещё можно было
смастерить, благо лес под боком. Но леска порвалась, и единственный
крючок остался где-то на дне, а в маленьком болотном поселении
таких вещей не достать. Нужно было ждать торговца, редко
проезжавшего через эти места, делать заказ, затем опять ожидать. Да
ещё нашлось бы чем расплачиваться.
С того дня отец не смог больше рыбачить, потому принялся
расставлять в лесу силки на зверя. И если везло, попадался
кролик.
Одним промозглым осенним утром, когда всё вокруг — и воздух, и
одежда, и рыжие листья под ногами — пропиталось белым туманом,
мальчишка с отцом углубились в лес. У них была корзина для грибов и
надежда на то, что в расставленных ловушках, хотя бы в одной, не
пусто. Так оно и случилось, но находка была неожиданной.
— Ни шагу! — скомандовал отец, подбираясь, выставляя вперёд руку
с ножом, который и грибы-то едва срезал.
Мальчишка насторожился, пригляделся и увидел, что так напугало
отца. В тонкую верёвочную петлю угодил механический волк.
Зверь, похоже, был повреждён. Одна из задних лап конвульсивно
сокращалась. Пластины на левом боку отогнулись, а какие-то и
оторвались даже, и под ними виднелся механизм, забитый грязью. Из
щелей на спине и из раскрытой пасти временами выходил пар.
Такой крупный зверь с лёгкостью должен был бы разорвать петлю, но
этому дело оказалось не по силам. Он слабо повернул морду на звук
шагов, глаза его на миг вспыхнули красным, а затем потускнели.
Что-то скрипело внутри, будто бы волк скулил.
— Вот так зверь! — обрадовался мальчишка и рванул вперёд. — Мы
возьмём его себе, да, папа?
Отец молниеносно ухватил сына за рукав, дёрнул назад с
треском.
— Дурень! — прорычал он, и ничего грубее мальчишка в жизни своей
от него не слыхивал. — Ты хоть соображаешь, что перед тобой? Это
боевая машина, один из захватчиков старого мира, и для нас он —
враг! Там, где проходили такие волки со своим хозяином, оставались
лишь выжженные пустоши, пока старый мир не покорился! Утопим его в
болоте.
— Но он плачет, отец, — не сдавался мальчишка. — Слышишь? Ему
больно. Может быть, он не злой!
— Машины не бывают злыми или добрыми, — отрезал отец. — Они
выполняют приказы, только и всего. Для такого существует лишь один
приказ: выследить и убить. Наверное, жертва оказалась проворнее,
вот он и покалечен.