Едва взглянув на мертвого охотника,
старший лесник начал ругаться:
— Мать твою, опять людоед. Только
одного прибили — как следующий нате вам. — Специально для меня он
пояснил: — Волков расплодилось много, три месяца назад один ребенка
загрыз. Только-только прибили его — теперь вот этот. Хорошо,
деревень рядом нет… У меня все люди в отпуска разбежались — пока не
вернутся, травить зверя не с кем.
— Мне показалось, это был не
волк.
— А кто ж еще? Рысь так горло драть
не станет, медведь тело бы когтями разодрал. Эх, стояла бы погода
нормальная — прошли бы по следу, да теперь поздно.
Участковый отозвал лесника в
сторонку, тихо о чем-то переговорил с ним, а по возвращении стал
смотреть на меня куда дружелюбнее. Собрав оставшиеся на стоянке
вещи и упаковав тело на носилках, маленькая процессия тронулась в
обратный путь. Я пытался расспрашивать лесников о том, не было ли
каких-нибудь слухов о странных чудовищах, но быстро прекратил — на
меня стали коситься: мол, «у страха глаза велики».
Я вернулся в Тряхино, отдал Сашкины
вещи каким-то то ли родственникам, то ли собутыльникам, посидел на
поминках. Мои друзья, как выяснилось после звонка в турфирму,
по-прежнему числились среди пропавших. Нового проводника не
нашлось: никто не соглашался идти в места, где появился людоед.
Выбор был прост — или вернуться в Нижнеивановск и ждать результатов
работы спасателей, или идти одному. Сидеть и ничего не делать я не
мог, идти в лес без проводника просто глупо. Кроме того, я
боялся.
В убитой мной твари было что-то
чужое. За все тридцать лет жизни я не встречал ничего
сверхъестественного, такого, чего нельзя было бы объяснить
логически. Сейчас же в голову лез всякий бред о мутантах, оборотнях
и тому подобная глупость. Нет на земле существ, способных наплевать
на выстрел из ружья, остановить его на лету!.. То есть не было. При
одной мысли о возвращении на болота мысли опутывал липкий страх,
хотелось бросить все и бежать туда, где много людей, где никто не
набросится со спины. Я обратил внимание, что начал слишком часто
оглядываться, стараюсь держаться на хорошо освещенных местах.
Немного подумав, понял: если сейчас не разберусь с этой загадкой,
то буду мучиться до конца жизни, считая себя трусом. Стало
противно.
На следующий день я сходил к местному
кузнецу и купил у него длинный широкий тесак.