Он заложил глубокий вираж и двинулся следом за группой.
Истребители проскочили небольшой слой облачности и летели навстречу
сияющему солнцу. Бомберы, хоть и ушли спокойно, однако все равно
оставались легкой добычей шакалов люфтваффе.
Попадется такой на обратном курсе, а они любят пастись в
свободной охоте, и вся работа насмарку. Троих запросто сбить может,
пока выстроятся для защиты. Спасла удача. Заметив вдалеке горбатые
силуэты, довернул и двинул следом, внимательно следя за
обстановкой. Ведомый, повторив его действия, один в один шел в
третьей четверти.
Пятерка "мессеров" зашла по науке, от солнца.
Они, словно пираньи, набросились на беззащитный строй
"пешек".
Павел до упора выжал педаль и потянул ручку управления на себя.
Первого он разнес на максимальной дистанции сближения. Фюзеляж
вражеского истребителя стал весьма вкусной добычей. Очередь
разнесла фонарь и достала двигатель. "Сто девятый" закоптил и
рухнул в отвесное пике. Вошел, словно гвоздь, вбитый умелым
плотником. По самую шляпку. А Паша уже выцеливал второго. Однако
эффект внезапности уже себя исчерпал.
"Ганс" вывернулся, встал на крыло и ускользнул. Но остальные
нападающие уже открыли огонь. Однако бомберы, предупрежденные
Пашиной атакой, успели встать в круг и добросовестно отбивали
нападение.
"Чтоб тебе", - Паша дернул ручку, уходя от неведомо как
возникшего у него на хвосте "мессера". Ас не полез в круговерть
схватки, а подстраховывал в отдалении.
Маневр чуть не сорвал машину в штопор.
- Врешь, зараза, - рявкнул Павел. Машину крутануло и бросило в
странную, неизвестную никому в мире, фигуру высшего пилотажа.
Ошалев от подобной выходки, немец потерял долю секунды и не успел
среагировать, форсированный движок промчал супостата вперед.
Выведя трещащий отлетающими заклепками самолет из смертельного
пируэта, он сумел-таки зацепился за хвост недавнего обидчика.
Павел выжал гашетку. Мессер вздрогнул, и, вмиг потеряв свою
грозную элегантность, беспорядочно кувыркаясь, полетел на встречу с
землей.
Только теперь летчик вспомнил о ведомом. Покрутил головой и с
удовлетворением обнаружил, что тот не отстал: "Молодец, пацан".
Оставшиеся без вожака и растеряв превосходство, немцы дружно
разошлись в стороны, уходя от схватки.
Помахав крыльями флагману тихоходов, Павел решил возвращаться.