Это было очень опасно, — разводить
огонь; простые-то звери боялись его, но чудовища скорее стремились
на запах дыма. Жажда человечины легко подавляла страх перед «алым
цветком». Первое время они с Молхом опасались выдавать себя, жили
от схватки до схватки, получали раны, боялись ночи… По крайней
мере, Гариб всё это переживал, а что чувствовал Молх оставалось
тайной. Некромант не знал, сколько времени длилось их изгнание,
неделю, две, месяц? Сколько бы ни было, это время пошло обоим на
пользу, они немного обвыкли.
Огонь горел в ямке, окружённый
ветками, стоянка была обустроена среди замшелых валунов и деревьев,
которые преграждали свету путь вовне. Прислушиваясь к каждому
шороху, Гариб вытягивал из костей влагу, делая сухими и ломкими.
Затем некромант стал перетирать их парой плоских камней, он
нуждался в костной муке.
Послышались тихие шаги, волшебник
взялся за жезл, замер. К свету вышел Молх.
— Значит, ты не умер пока меня не
было. Похвально. — Его голос походил на рык огромного хищника
Молх был высок и костляв, словно
приморенный голодом. Он сильно напоминал человека, но только
напоминал: большой голый череп, выпуклые глаза и массивные челюсти
заставляли задуматься, а покрытая красно-розовой сыпью кожа
вызывала отвращение. Тело Молх обматывал длинными отрезами ткани,
формируя накидку и юбку. Некогда эта ткань была красной, но выцвела
до розоватой белизны и всегда оставалась сырой. На поясе болтался
большой бурдюк. Ходил босиком.
— А ты, слава Зенребу, не
заблудился в трёх соснах. Отрадно.
Молх пожал костлявыми плечами, поднёс
человеку грубое лукошко ягод и небольшую флягу.
— Я вернулся с добычей, — пробасил
он, — с большой.
Послышался треск веток, сквозь кусты
к стоянке вышел медведь. Зверь ступал неуверенно, дёргаясь и
шатаясь, то и дело взрыкивал, пытался убежать. Он был до смерти
перепуган.
— Подойдёт?
— Более чем! — обрадовался Гариб,
вставая с ножом в руке.
Некромант приблизился к хищнику,
склонился у самой головы, ощутил запах, взглянул в тёмный глаз.
Медведь продолжал дёргаться, громко стонать, но Молх держал его
за кровь.
— Твоя смерть послужит нашему
выживанию.
Удар был поистине сильным, клинок
прошёл сквозь шерсть, толстую шкуру, жировой слой, мышцы,
проскользнул между рёбрами и Гарибу пришлось навалиться всем весом,
чтобы остриё достигло сердца. Медведь заревел, замотал головой, а,
когда оружие выскользнуло обратно, хлынула кровь. Очень медленно
силы покидали зверя, он лёг и, когда вокруг сомкнулся магический
чертёж, уже подёргивался в последних судорогах.