— Кормится ночью, а днём наверняка
спит, — сказал Молх, поглаживая бурдюк, — как вампир.
Кормящийся-в-Ночи, ха.
— Не смешно. Оно получает
удовольствие от насилия. И этот запах. Чувствуешь?
— Много зря потраченной крови. Свежие
потроха…
— И что-то иное. Что-то не из мира
сего. Щекочет ноздри едва-едва, вызывает гусиную кожу.
Молх пожал костлявыми плечами. Он
давно позабыл многие человеческие чувства, даже страх, возможно;
всё, что знал теперь, — бесконечную жажду.
Они двигались весь день с редкими
передышками, а ночью устроились под скальным козырьком, выступавшим
прямо из земли. Вокруг росли гигантские папоротники и цветы в
человеческий рост, чахлый костерок едва грел. Ночь казалась
спокойной, так что, оставив стражу на Молха, Гариб укутался в шубу
и прикрыл глаза ненадолго.
Он проснулся спустя три часа, сразу
коснулся ножа, жезла, огляделся. Молх был рядом, точно там и точно
в той позе, что и три часа назад.
— Всё тихо.
— Тихо, — повторил Гариб шёпотом и
медленно встал, ощущая скованность в теле. — Но я чувствую
запах.
Он приблизился к краю козырька, к
папоротникам, постоял несколько ударов сердца, вскинул голову. На
скале пылали немигающие глаза и блестел оскал. Некромант ударил
Разверзателем Плоти, но существо мгновенно сбежало.
— Это оно! Клянусь именем
Зенреба!
Молх бросился к нему, открывая
бурдюк, и вовремя, — папоротники разошлись словно от порыва ветра.
Огромный чёрный силуэт выметнулся к костру, кровь из бурдюка
ударила навстречу, превращаясь в копьё, свистнули громадные когти,
копьё рассыпалось, а второе пронзило пустоту, ибо гость метнулся
обратно. Вдали раздался душераздирающий рёв.
— Как…
Одним ударом сердца спустя оно
вернулось, выскочило из зарослей, рявкнуло и крутанулось мельницей.
Когти завыли, кромсая воздух, а Молх с парой кровяных клинков едва
поспевал отбиваться. Оно смело его, швырнуло прочь и ударило по
некроманту. Гариба спасло то, что он успел сунуть пальцы в мешочек
на поясе и развеял перед собой щепоть костной муки. Заклинание Щит
Праха пробудилось, останавливая один могучий удар, второй. Каждый
из них отдавался в теле человека, словно его колотили дубинами, но
Гариб держал плетение. Смазано мелькнули глаза твари, она
отшатнулась, закричала и вновь исчезла.
Некромант замер в напряжении. Вновь
раздался ужасный рёв далеко-далеко. Как же быстро двигался ночной
гость! В любой миг он мог вернуться, стоило только потерять
бдительность…