Других магов бросали в воду по одному
и к каждому цеплялось чудовище. Когда ушёл шестнадцатый, карминные
стражи пали ниц и спрятали морды, а песнь жрецов достигла высшей
ноты. Свет больше не разливался по пещере, но сделался
сосредоточенным столбом, бившим в потолок. Пирату пришлось
отступить, прикрывая глаза рукой.
— Ваша просьба о встрече
удовлетворена, капитан. Проявите почтение.
Над водой поднялась уродливая голова
с длинной шеей. Дектро понял, что ошибался, — у «мурен» была кожа,
совершенно прозрачная тонкая плёнка, на вид хрупкая, ковырни и
порвётся. Под ней ходили почти такие же «стеклянные» мышцы, был
тонкий полупрозрачный череп со множеством зубов, множество
непонятных органов, а по жилам текла не кровь, а энергия. Глаза
были… ужасные. Их цветовой пигмент постоянно менялся, пульсировал,
смещался и «танцевал» так, что душу выворачивало наизнанку. Вслед
за шеей появились широкие плечи и грудь, длинные руки, осиная
талия, пара худых ног. Некогда, вероятно, это являлось
двумя разными существами.
Даже стойкий ко всему Дектро ощутил
явление подавляющей силы, пахшей разложением. В мгновение
ока Пучинные схлынули, — их человеческие облики пропали,
проявив сущность морских хищников.
— Ты Чу’Ла?
Ответ пришёл прямо в разум
Дектро:
«Я-мы Чу’Ла. Я-мы Шепчущий. В
собственной плоти. Впервые за многие тысячи солнечных хороводов,
капитан. Я-мы живая воля Господ, готовящая мир к их возвращению.
Говорите, капитан, вы проделали долгий путь, заслужив это
право».
Существо стояло на воде как на
тверди, длинные пальцы с перепонками, похожими на мыльную плёнку,
чуть шевелились, пасть приоткрывалась и закрывалась, глаза пытались
разъесть душу человека.
— Мне поручено…
«Мне-нам известно, капитан. Ваш
достославный господин испытывает сомнения и выражает недовольство
мной-нами. Ведь я-мы так много просим, но платим лишь обещаниями.
Он всё ещё думает как смертный, по привычке считает дни,
подгоняемый осознанием конечности своего бытия. Зря. Его ждёт
вечность. Отправляйтесь назад и передайте достославному Солодору
Сванну, что великие шестерни механизма наконец-то начали
движение».
— Его вряд ли удовлетворит такой
ответ.
Даже перед лицом чего-то столь
отвратительного и сильного Дектро не забывал дерзить. Первая волна
страха быстро ослабла, а непробиваемая воля осталась с ним.