— Ну как,
как тебе? Нравится? Твоя заслуга!
Уильям
продолжал дрожать, заплаканный, но глаза его вдруг остановились на
коннетабле и вспыхнули несдерживаемой яростью.
— Убью! —
то ли зарычал, то ли застонал он.
И он
размахнулся и резко ударил своим лбом в лицо Бартлета. Тот отлетел
на пару васо. Оскалившись, Уильям вырвался из рук стражников,
раскидал их и в два прыжка настиг Бартлета, запутавшегося в своем
алом плаще. Он попытался добраться пальцами до его горла, но
уткнулся в горжет с кольчугой и тогда схватил его за редкие волосы.
Чувствуя клокочащую злость, он принялся с силой бить коннетабля
головой о землю, насколько позволяли ему кандалы. Он бил и бил, уже
вцепившись в саму голову, вдавливая в нее ногти. Вокруг закричали
воины. Сначала впятером, потом уже гурьбой они пытались оттащить
пленника, но тот словно не чувствовал их. В помутненном сознании,
несчастный, ибо несчастье рождает злобу, он превращал лицо Бартлета
в кровавое месиво. На всю площадь слышался хруст крошащихся зубов и
челюсти — и жители притихли и перепуганными лицами наблюдали за
избиением.
Все увидели
полные злого безумия глаза этого некогда миролюбивого рыбака.
Увидели, как от его истощенного тяготами тела изливалась яростная
сила, как его пальцы с обломанными грязными ногтями будто бы
удлинились, увидели острые зубы. То был не человек. То был зверь. И
последние сомнения в том, что рыбак из Вардцев обратился в демона,
теперь исчезли. Если и была у кого-то в сердце жалость и он если не
мешал кидать камни, так хотя бы сам в этом не участвовал, то и он
сейчас взмолился.
Стражникам,
наконец, удалось остановить Уильяма. Его потянули за длинные
грязные волосы, руки и подмышки, кто-то поднял ноги в воздух,
отчего тот потерял опору и завалился назад. Рыдающего,
извивающегося, как змея, его с трудом подтащили к позорному столбу
и закрепили кандалами вокруг, протянув цепь.
Поначалу
Уильям попытался вырваться, но понял, что не сможет, и потому
обмяк. Лишь тяжело задышал. То, что он сделал, забрало у него
последние силы.
На площади
стояла мертвая тишина.
Перепуганные воины ощупывали лежащего в луже крови
коннетабля и, к их счастью, оказалось, что он жив. Издавая
булькающие звуки, он приподнялся на четвереньки, шатаясь и ничего
не понимая. Одни помощники схватили его под руки и потащили в
палатку, пока другие принялись собирать остатки зубов.