— Нет, —
отвел глаза Уильям. — Не пил.
— Какая
речь может идти о исцелении, когда ты даже не до конца обратился.
Ты — ходячий труп, который не может ни умереть, ни
излечиться.
Граф,
казалось, был поражен. Он помнил свои первые недели после
обращения, когда пил все, что пахло кровью. Неуправляемая,
ненасытная жажда — вечная спутница при обращении в старейшину. А
тут смеют утверждать, что никого не иссушили!
— Господин,
— спросил Уильям, — А что со мной будет?
Граф
задумчиво посмотрел на него и ответил:
— По
правилам совета тебя ждет суд. Я еще не получил ответа, когда будут
собирать всех старейшин, так что пока ты — мой гость. Но гость ты
опасный, как для себя, так и для окружающих, поэтому некоторое
время побудешь здесь, пока не восстановишь силы. Я доверюсь твоей
клятве не сбегать и не надену на тебя кандалы, — и он со значением
посмотрел на рыбака, затем добавил предостерегающе: — Быть может,
позже ты получишь право свободного перемещения по замку. Или все же
будешь закован и помещен в нижние отделы тюрьмы, если произойдет
что-нибудь нехорошее...
В этом
мягком предостережении Уильям уловил вполне ясную угрозу, отчего
побледнел. Граф довольно кивнул.
— Него,
будь добр, принеси кувшин крови. Нашему гостю надобно восстановить
силы, — обратился он к присутствующим. — А ты, дочь моя, принеси
чистую одежду и смени пропитанные кровью повязки. Побудешь сегодня
вместо Него, а то бедняга слишком натерпелся. А других слуг я
привлекать не буду — у них слишком длинные языки.
Поторопитесь.
Поклонившись, Йева торопливо вышла, дабы исполнить
отцовский наказ, и в коридоре послышались удаляющиеся шажки,
сплетенные с шелестом юбки по полу. С кряхтением управитель тоже
покинул узилище, продолжая держаться за сердце. Взяв стул, граф
поставил его посередине и сел, развернувшись лицом к гостю, сложил
руки на груди.
Теперь они
с рыбаком остались вдвоем.
Уильям
почувствовал себя скованным, когда холодные глаза графа стали его
разглядывать без стеснения, словно проникая в душу. Они улавливали
дрожание век, считывали, как из книги, всякое явление на лице мысли
и трактовали ее. То, что увидел Филипп в этом молодом рыбаке,
которого явно угнетало такое пристальное внимание, устроило его. Он
разглядел в нем понятливость, скромность, чистоту помыслов,
добронравность и миролюбие. И понадеялся, что проблем с этим
Уильямом возникнуть не должно, даже несмотря на попытку побега — но
и та была обоснована в свете предположения рыбаком, что он
находится у Райгара Хейм Вайра.