— Стало
лучше?
— Да, горло
не так сводит.
— Отлично.
А теперь расскажи мне все.
— А что вы
хотите знать?
— Я же
сказал, что хочу услышать всё. Расскажи с самого рождения: кто ты,
кто твои родители, где жил, чем занимался, где научился читать,
были ли у тебя друзья, враги или любовь. Расскажи все о том, что с
тобой приключилось за всю твою жизнь. Потом уже перейдем конкретно
к тому, что случилось в последние две недели, там мне понадобятся
детали, вплоть до точных фраз. Впереди у нас длинная ночь, и к утру
я хочу знать о тебе все. Ты будешь в моем замке гостем
продолжительное время, и мне нужно понять, кого я впустил в свой
дом.
Голова у
Уильяма едва закружилась, будто и правда он испил крепкого напитка,
а приятная пьяная легкость расползлась по телу, согревая. Зачем
такому могущественному графу знать все об обычном рыбаке? От одной
только мысли о том, что придется все рассказать о Вериатель, ему
становилось дурно, но обманывать тоже было нельзя. Что-то ему
подсказывало, что граф раскусит любое вранье в два счета, и
обхитрить его сказочными историями не получится. А потерять доверие
столько могущественного человека, то есть вампира, которому Уильям
обязан жизнью, ох как не хотелось!
Тогда он
собрался с духом и начал рассказывать про своего отца, про матушку
и брата. Его слушали с интересом, не гнушаясь того, что историю
жизни ведает деревенский рыбак. Кровь развязала Уильяму язык, и он
принялся в деталях описывать внешность и характер родителей, брата,
бабушки и дедушки, а также быт Вардцев и Вардов. Говорил много
ненужного, терялся, путался, сбивал сам себя с толку и возвращался
в истории назад, пытаясь объяснить то, что Филипп уже давно понял.
Рассказчик из него был никакой, ибо, чтобы рассказывать истории
интересно, нужен либо навык, либо дар. А ни того, ни другого у
отрешенного одинокого рыбака не водилось. Когда он, сбиваясь, дошел
до момента, где познакомился с кельпи, граф удивленно вскинул
брови.
— Ты
показал кельпи язык? — граф едва улыбнулся, представив, как
восьмилетний мальчуган корчил рожи водяному демону,
дразня.
Уильям стал
рассказывать дальше, про своего друга Вларио, про жизнь при храме,
про то, как старый служитель учил его грамоте. Наконец, он поведал
про пожар и как с огня вытащили обгоревшие трупы отца, друга и
старого учителя, как пламя пожрало все, что было ему дорого. Он
открыл душу, рассказав, как тогда ему стало плохо и он пошел снова
на озеро и встретил кельпи, как приходил к ней день за днем. Граф
молча слушал сбивчивый рассказ, странно поглядывая на этого уже
совсем необычного рыбака. Наконец, когда Уильям, у которого с
непривычки много говорить уже заплетался язык, вспомнил про
последний день на озере, как он погладил кобылу, Филипп едва не
вскочил со стула.