А вот со
счетом проблем возникло куда меньше, чем с почерком. Все благодаря
книге «Налоги», которая безнадежно устарела, но все-таки дала
базовые знания в этой области.
Впервые за
долгие годы Филипп нащупал ту самую благодатную почву, посадив в
которую семена, можно было получить всходы. Рыбак желал учиться,
желал узнавать все новое, поэтому с радостью впитывал все, что ему
рассказывали. Вспоминая же нервного Леонарда, который воспринимал
попытки передать полезные в управлении знания скорее, как насилие
над своей персоной, граф тяжело вздохнул. Попав на подобную
каменистую почву, семена знаний всегда чахли, гибли, так и не
взойдя. Одна лишь надежда была — что дар Гиффарда смягчит душу его
сына, сделает ее более проницательной.
Когда
уставший, но счастливый Уильям заканчивал оформлять последние
ответы, его неожиданно остановили.
— Погоди,
погоди. Право же, как я сразу не заметил, — удивленно поднял брови
граф. — Уильям, напиши последнее слово еще раз! Вот тут, на
испорченный ответ.
—
Тут?
— Да-да,
тут. А, хм, вон оно что! Так ты буквы неправильно пишешь!
Удивительно... Как порой можно долгое время не замечать очевидного
решения проблемы.
— Как это?
— не понял Уильям.
— А вот
так! Скорее всего, твой учитель сам был грамотным лишь наполовину,
и ты, повторяя его манеру письма, научился писать неправильно. Вот
гляди. Эту букву нужно не отсюда начинать, а сверху. Как и эту. Да
у тебя, получается, почти все письмо неверно поставлено.
Увидев, как
Уильям безуспешно пытается вывести букву правильно, граф не
выдержал. Он подался вперед, облокотившись левой рукой о его плечо,
правой же он взял его крепко сжатую кисть с пером в свою, чтобы
помочь начертить букву. Смущенному Уильяму показалось, что он
покраснел от стыда до самых пяток. Его, зрелого мужчину, поймали на
таких глупых ошибках, будто дитя!
На это
Филипп улыбнулся, отечески похлопал по плечу.
— Не
волнуйся, в том, чтобы признавать и исправлять свои ошибки, нет
ничего постыдного, — сказал он. — Давай покажу тебе, как писать
другие буквы — а там, гляди, и почерк выровняется.
Пролетело
еще пару часов, пока Филипп занимался переучиванием. Даже несмотря
на его старания, все равно рука Уильяма подло продолжала пытаться
написать все привычным образом, совершая ошибку за ошибкой. Из-за
этого бедный Уильям то краснел, то бледнел, поддаваясь панике, что
ему суждено надолго остаться неучем. Прервала процесс обучения
Йева. Одетая в простое платье цвета корицы, она заглянула в
кабинет, тихонько вошла и улыбнулась скромно, как подобает
примерной дочери.