— Дедушка,
я хотел с вами посоветоваться!
Сегодня днем приходил уважаемый Диггин Нор Мотелл из Налогового
дома. Спрашивал по поводу аудиенции с хозяином борделя «Дамы
Ямеса», Лороххом. На него жаловался вождь Велен.
— Он хозяин
борделя «Обитель суккуба», а не «Дамы Ямеса»! Даже я такое знаю,
хотя по борделям не хожу уже больше сорока лет! — завозмущался
старый управитель. Он оторвался от
созерцания книжной полки и, качая головой, взглянул на сидящего
перед ним внука.
—
Я... исправлюсь, дедушка.
Я ответил, что, может быть, запишу
Лорохха на аудиенцию к господину графу. Все правильно?
— Ты
что?! — всплеснул рукавами старик.
— Не смей! Этот прохвост уже всем плешь проел! Пусть с ним возятся
работники налогового дома. Не смей подпускать его к
хозяину!
И Него
вскочил, забыв о том, что хозяин сидел как раз справа от него. Его
воробьиная грудь часто заходила под мантией, а сам он упер руки в
боки, ворчливо покряхтел на внука.
Внук же, улыбаясь, покрывшись счастливым румянцем, поднялся и
поклонился. Заулыбались и Йева с Филиппом,
переглянувшись.
— Спасибо,
дедушка. Я тогда завтра сообщу Диггину Нор Мареллу о том, что
хозяина борделя на аудиенцию записывать не буду.
— Мотеллу,
Базил! Мотеллу, а не Мареллу! — воскликнул Него. — О, как же ты
будешь справляться с этим! Ты даже имен запомнить не можешь! Что за
поколение пошло бестолковое, — схватившись за голову, он уже хотел
было побежать все исправлять, вот
только что — непонятно.
Однако его
остановил граф.
— Советами,
Него, помогай только советами. Иди отдохни, а Базил будет каждый
день перед тобой отчитываться! Понял?
— Хорошо,
господин.
Все это
время Уилл пребывал почти что в углу, обособленно от всех, и
обеспокоенно перебирал позолоченную вышивку на своих рукавах,
гладил воронов кончиками пальцев. На душе его затаилась тревога от
того, что его покровитель покидал замок и ехал в логово к демонам,
которые по услышанным в детстве сказкам казались непобедимыми и
могучими. Конечно же, он понимал, что это всего лишь далекие от
истины народные сказки, что граф — мудр, опытен, поэтому знает, что
делает. Что касается происходящей на его глазах трагедии, то,
конечно, Уилл сочувствовал горю старого управителя, однако ему
казалось, что он не имеет права вмешиваться, будучи здесь чужим.
Поэтому и встал он как можно дальше...