строго заметил он. — Почему ты
не отвела его в тюрьмы?
— А он не
просил, — похлопала она
глазами.
— Ты должна понимать, что он и не
попросит — наш гость скромен. Отведи его
вниз. На наше счастье, королевский
посол еще не прибыл. Вас одних и
оставить нельзя, — с
этими словами Филипп направился к
лестнице, но обернулся, вспомнив о чем-то. — Дочь моя, потом зайди
в кабинет.
***
Взяв
сменную одежду, Уилл вместе с Йевой отправились в темное узилище. Они спускались
друг за другом, держась за укрытые мхами стены. Ничего не
поменялось внизу, где время было будто не властно. Все
так же пахло плесенью и сыростью, а из
каменной кладки сочилась вода.
— Почему ты
не сказал, что голоден? — тихо спросила Йева, аккуратно
переставляя ножки по мокрым ступеням.
— Я и не
чувствовал голода. Просто в горле сухо. Я уже просто
стараюсь не обращать внимания.
—
Сухо? Ох, Уилл... Если сухо в
горле, а при человеке горло хватает еще сильнее, обостряется нюх,
то это уже сильный голод. Дальше только безумие и озверение,
— проворчала она. — Ты же не ходил голодным в своих Вардцах, когда
был человеком?
— Бывало и
такоев холодные зимы...
Йева умолкла. Ей было невдомек, что
такое голод, нищета, потому что она всегда получала, что желала —
стоило лишь показать отцу пальчиком. Но то, что есть и другая
жизнь, полная лишений, она умом понимала, поэтому иногда
чувствовала стыд за то, что имела все, не делая ничего.
— Господин
Тастемара не сказал, сколько мне нужно узников? — спросил Уилл. — Быть может, одного достаточно?
— Нет,
выпей троих, хотя бы
двоих.
— Но
почему? Ты ведь говорила, что твой отец... пьет одного человека раз в месяц.
— Он
уже очень стар, поэто...
Короткий
вскрик. Уильям поймал за локоть поскользнувшуюся на мокрых каменных
ступенях Йеву. Та поначалу
вцепилась ему в руку, а когда нащупала ступеньку, то чинно
распрямилась.
— Чёртова
сырость, — прошипела, ругаясь,
она. — Так, о чем это я... Не вздумай утаивать свой голод,
Уилл! Недостатка в узниках у нас нет — их свозят с
близлежащих городов и поселений. Не просто так многие старейшины
столетиями владеют землями, а не скитаются — всегда есть кровь,
причем кровь законная.
— И
много старейшин являются графами?
— спросил Уильям, пытаясь перевести разговор в другое
русло.
Йева
едва сбавила шаг, задумавшись.