— Виконты,
бароны, ярлы, графы... даже пара
герцогов есть.
— А
короли?
— Нет,
королей нет. Хотя один был королем
очень давно, я тебе про
него говорила. Но мне кажется,
это опасно, потому что за королем ходит вся свита и королевство,
заглядывая буквально в рот. А там, как ты понимаешь, вовсе не
человеческие зубы...
Они вдвоем прошли первый,
обычный, тюремный блок, где сразу
заулюлюкало новоприбывшее
отребье, которому еще ни разу не довелось видеть Йеву. А вот те, кто
сидел здесь дольше, только молча
забились в дальний угол, чтобы глядеть оттуда
выжидающе, испуганно — многое они успели
лицезреть. Заметив графскую дочь и
ее спутника, стражник подскочил со стула,
отвесил вежливый поклон. Грохотнула тяжелая дверь, ведущая в недра
темницы, откуда зияла оскалившаяся
тьма.
Уилл снова вспомнил ту ночь. Его
охватили ужас и нежелание ступать в эту тьму, становиться его
частью. Однако Йева уже взяла его за руку, увлекла за собой.
Хрупкая, нежная, она шла по этим страшным коридорам, будто их
старая тьма ее не страшила, а манила, а Уильям находил в этом нечто
пугающее.
В узилище дочь графа зашла
первой.
Когда Уилл осторожно заглянул внутрь,
Йева уже необычайно смело стояла посреди узников. На нее
непонимающе глядели трое прикованных к стене мужиков в домотканных
рубахах. Вид у всех был
незамысловатый, простой,
словно прибыли они не из
Брасо-Дэнто, а из каких-нибудь Вардцов. Для обогрева им выдали плотные одеяла, в которые
крестьяне кутались, но все равно стучали зубами от
холода.
—
Чем они провинились? — тихо спросил
Уильям.
— Бунтари, из деревни. Сначала силой
сместили вождя, захватили власть, а потом стали подбивать и другие
поселения на неповиновение отцу, чтобы не платить подать. Помнишь,
отец уезжал? Вот эти как раз оттуда.
— Мы как лучше хотели. Для людев же
старались! — воскликнул первый, с пышной бородой.
— От вас,
уродов замковых, пытались спасти деревню. Обираете нас до нитки! —
поддакнул второй, лысый.
Йева ничего
не ответила. Она только зачем-то отвернула ворот своего платья, а
из передника спереди юбки достала зеленую ленту, чтобы поднять
вверх волосы. Шаловливо вьющиеся у лица приглушенно-огненные локоны
она заправила пальчиком за ушко. Действия ее были уверенными. Пока
Уильям глядел на нее, к нему подполз третий узник, гремя кандалами,
схватил его за шоссы.