***
Туман
отступал, сползал с гор, чтобы сгуститься в долине. После недолгого
разговора братья умолкли и теперь медленным шагом спускались по
тропе именно туда, в долину, вслед за туманом. И хотя справа от них
возвышался сосновый лес, но вот слева прятался обрыв, пока едва
различимый. Поэтому, боясь оступиться, Малик и Уильям шли молча и
несли на плечах свои коробы.
Наконец,
лучи солнца рассеяли остатки этого опустившегося на землю облака.
Тогда будто сонное безмолвие спало с мужчин, и они зашагали
бодрее.
— А там
людно, — Уилл подошел вплотную к обрыву и посмотрел на
расположившийся внизу город. Сверху его торговая площадь напоминала
муравейник, а люди — крохотных муравьев; их было много, и они
двигались в разных потоках между прилавками.
Малые
Вардцы, откуда пришли братья, были крохотной копией Больших Вардов:
то же кучкование домов вокруг единственной площади, такая же
отдельно стоящая молельня, разве что здесь она выстроена добротно,
из камня. Но Варды, в отличие от маленькой деревушки Малых Вардцев,
считались полноценным городом, пусть и небольшим — в полсотни жилых
дворов. Многие семьи здесь жили весьма зажиточно. А еще в городке
имелись таверна, постоялый двор, лавки и даже меняла
монет.
— Эй,
малой! — вдруг позвал Малик. Да позвал нарочно уверенным
голосом.
—
Что?
— Слушай,
матушка просила передать травы старухе Удде. Чтоб та приготовила
лекарство.
— Ну и
что?
— А я буду
занят, важными делами. Отнеси травы ты...
Уильям
попытался скрыть улыбку, понимая истинную причину просьбы. Из всех
проказливых мальчишек Старая Удда больше всего не любила именно
Малика. Это повелось ещё с тех пор, когда семья Нанетты жила около
храма, а братья были маленькими. При попытках что-то украсть из ее
огорода страдал чаще всего именно старший. Несмотря на внушительные
годы, старуха была очень подвижной и шустрой, и поэтому удар палкой
прилетал незадачливым воришкам тогда, когда те его не ждали.
«Старая ведьма!» — постоянно кричал в слезах Малик, когда приходил
домой со следами побоев на спине.
— Хорошо.
Только, чур, помощь за помощь.
— Эт как? —
насторожился старший.
— Давай я
отдам тебе корзину с товаром, а сам отнесу травы и займусь продажей
книг. Встретимся уже на площади, ближе к полудню.
Малик
кивнул. Когда братья подступили к распахнутым деревянным воротам
Больших Вардов, в небе уже ярко светило солнце. Они зашли за ворота
и оказались на площади. Здесь всегда проводились ярмарки, здесь
голосовали, скандалили, совершали обряды, выбирали и казнили. Иными
словами, вся общественная жизнь проходила именно на площади.
Посередине нее стоял позорный столб, куда когда-то привязывали
особо провинившихся, но на памяти Уильяма таких случаев еще не
происходило.