Королева вытерла кровь, текущую из носа, всхлипнула. Оглянулась
на мужа — тот поднялся, подал ей руку, — на группку придворных
магов и серениток: те жались к скале, окруженные массой щитов.
— Мы так ее не остановим, да? — спросила она отчаянно.
— Должны, — проговорил император. В его глазах появились золотые
точки, движения стали плавными, тихими. Бермонт, обернувшийся в
медведя, упрямо, на четырех лапах, крошечный на фоне стены воды,
обходил царицу по кругу; дракон словно застыл в стекле, судорожно
махая крыльями. — Должны, — повторил Хань Ши. — Но у нее нет якоря,
нет того, за что я могу зацепиться, чтобы вернуть ее. Она не может
мыслить сейчас: стихия разрывает ее изнутри.
— А дети? — вдруг спросила Василина, поняв, что бы ее саму
заставило вернуться. — Неужели никто из родных не выжил? — она
обернулась к серениткам.
— Внуки живы, госпожа, — ответила придворный маг почтительно, —
они еще не выезжают, на церемонии их не берут. Но мы уже отправили
их на континент. Если ее величество не остановится, разрушит остров
и иссякнет, у нас хотя бы будет надежда.
Император одобрительно посмотрел на Василину и со вздохом поднял
глаза к небу.
— Надо вернуть их, и срочно, — озвучила королева очевидное. —
Немедленно, — с силой повторила она, глядя на сомневающиеся лица
серениток. — Я сама отведу их к ней. Только бы Нории
продержался.
Нории держался, чувствуя на спине прижавшуюся огненную супругу,
ощущая ее жар. Без нее он бы сорвался еще на прошлом вираже.
Держался, дивясь и восхищаясь мощи, которую сумела призвать
Иппоталия, и ощущал, как выворачивает у него жилы и тело требует
крови, а аура вновь и вновь подпитывается огнем Ангелины. Времени
прошло не больше семи минут, а Нории казалось, что вечность. И
каждая секунда давалась все труднее.
Внучку привели одну. Самую маленькую — ей было годика два, дочь
младшей дочери Талии. Наследницей решили не рисковать. И Василина,
взяв девочку на руки, сопровождаемая Марианом, с трудом зашагала по
грязи к Талии.
Муж не спорил и не возражал. Да и не стал бы он запрещать в этом
случае.
— Бабушка, — лепетала девочка, восторженно глядя на бледную,
похожую на неживую Иппоталию, зависшую в воздухе, — за спиной
царицы трепетали полупрозрачные крылья, и она по-прежнему пыталась
справиться с удерживающим волны драконом.