Было непривычно наблюдать за таким
Исом, чья маска благовоспитанного лорда… нет, не исчезла, но дала
трещину, сквозь которую выглянул живой человек. Здесь, в семейном
особняке он стал более расслабленным… естественным.
— Что я за эсса, если не могу навести
порядок даже в своем доме? — рассеянно улыбнулся жених.
Уверена, что порядок он, в отличие от
меня, организовать способен: нашлось бы желание, и «стихийное
бедствие» начнет дисциплинировано ходить по струнке. Но вот
желания, похоже, как раз не возникало.
— Нам налево, Солнце, — Исхард
легонько потянул меня вслед за когтями, успевшими пройти половину
коридора. — Матушка лично занималась убранством твоих комнат. Она
просила передать, чтобы ты чувствовала себя как дома.
Я поставила в памяти зарубку: вечером
обязательно поблагодарить радушных хозяек за хлопоты.
Северный эсса неловко улыбнулся,
положил ладонь на ручку — вездесущую лилию — помедлил и открыл
дверь. Отступил, пропуская. Неужели он… волнуется? Ему настолько
важно, чтобы особняк мне понравился?
— Здесь очень... мило.
Я выдавила первое пришедшее в голову
цензурное определение.
Плотные свинцового цвета шторы были
раздвинуты, и сквозь стекло в комнату сочился тусклый зимний день.
Все горизонтальные поверхности — низкая софа, тяжелые буковые
кресла с ручками в виде голов драконов, круглый столик на спирали
из слившихся в танце крылатых змеев, высокий буфет — скрывались за
ажурной паутиной салфеток и скатертей.
Кружева висели даже на стенах! Белые
нити растянулись на сером фоне, занимая все свободное пространство,
оставшееся от многочисленных картин-миниатюр с цветами и
пасторальными пейзажами, выполненными восточной кистью.
Приглядевшись, я поняла, что вязаные
узоры повторяют фрагменты защитных и целебных заклинаний. Кто-то,
вероятно, мать Исхарда, леди Аара, потратил прорву времени, чтобы
связать все это. К сожалению, я не сумела по достоинству оценить
чужих усилий: «паутина» напоминала мне о той, другой, что я сожгла
в Подковке.
А еще в комнате тоже пахло лилиями —
аромат духов Юнаэтры преследовал меня по всему дому, заставляя
постоянно ждать подвоха.
— Я предупреждал матушку, что она
перегибает палку, — вздохнул эсса, видимо, уловив неприязнь в моих
глазах. — Если тебе не нравится, мы все здесь поменяем.
— Не надо, — поспешно качнула я
головой.