— Рутезон, — произнёс паренёк
полушёпотом.
— Что, прости?
— Наше светило. Мы называем его —
Рутезон.
— Наше? Просто, я услышал: «Наше
светило». Мне не почудилось, нет? Сука... То есть, — хохотнул я
нервно, сам от себя не ожидая, — хочешь сказать, что мы не
на...?
— ...Земле, — нарушил затянувшуюся
паузу Волдо. — Земля — ваш родной мир, верно?
— За идиота меня держишь? — снова
приставил я острие клинка к податливой юной шее. — Красавчик,
оторви ему ступню.
— Нет-нет-нет!!! — запротестовал
Волдо против озвученного мною плана действий. — Я объясню!!! Всё
объясню!!!
— Постой, — остановил я уже
примеряющегося к ноге членовредителя.
— Я... Я не сильно много об этом
знаю, но...
— Левую или правую?
— Вас называют свежими! Вы попадаете
в Ош из своих миров!
— Как? — слегка надавил я на
рукоять.
— Этого никто не знает! Вы просто
появляетесь здесь! Клянусь, это правда! Зачем мне врать?!
— Ош, значит?
— Да. Мы в Аттерлянде, в графстве
Швацвальд.
— Ух ты, — попытался я усмехнуться,
но не вышло, вместо этого я почуял предательскую слабость в ногах.
— Графство... Не трепыхайся! — распахнул я укрывающую Волдо хламиду
и пошарил под ней.
Моим уловом стал массивный тесак с
роговой рукоятью и в кожаных ножнах, кисет с какой-то вонючей
растительностью, наполненная водой фляга и огниво. Всё это висело
на кожаном ремне, поддерживающем холщовые штаны. Ноги пацана были
обуты в остроносые сапоги с коротким голенищем и многослойной
кожаной подошвой. Ни резины, ни нейлона, ни сраного пластика.
— Ладно, — сунул я тесак в карман
плаща, — предположим. Как мне вернуться?
— Я не знаю. Правда. Сомневаюсь, что
хоть кто-то знает. Говорят, — продолжил он после неловкого
молчания, — что свежие попадают в Ош... После смерти.
— Забавно. Вот только не припомню,
чтобы я умирал.
Взгляд Волдо вдруг сделался
испуганнее прежнего и сфокусировался в районе моей правой щеки:
— У вас кровь, на скуле.
— Да, поранился. А что не так?
— Она совсем свежая.
Я коснулся скулы, и тёплая жидкая
кровь потекла по пальцам.
— Какого...?
— Давно это случилось?
— Часов двенадцать уже... Не уверен,
— рассматривал я алую плёнку, цепляющуюся за кожные узоры на
фалангах, и решил-таки ощупать место кровотечения.
Более плотное прикосновение к скуле
вызвало новый обильный поток, заливший подбородок и шею. Кровь
текла так, будто рана образовалась секунду назад. Скользящий по
лицу палец вдруг нащупал углубление и просто провалился в дыру: